– О-бал-деть! – произнесла расплывшаяся бессильно по мне Катька. – Вот это я понимаю… понимаю теперь, в чем прикол.
– Что, шестьдесят девять зашел девочке? – ухмыльнулся я, так же расслабленно распластанный под ней.
– Мм-м, это так называется? Еще как зашел. Ты классный, Боев. Мне все понравилось, даже твой вкус. – И она потерлась лицом о мои причиндалы, как довольная кошка. – Спасибо тебе.
Черт знает… вот как так, что эти ее прикосновения и слова мне не то что под кожу забирались – до костей и глубже, до самого дна пробирали. Потому что… бля… потому что это было искренне. Она как зверек какой-то моментами дикий, цапнуть может запросто, но бесхитростный. Каждая эмоция на вес золота, потому что они все у нее самой чистейшей пробы. Алмаз ведь, девка. Если никто не испортит, то будет кому-то и счастье и погибель. Будет, угу. Тому самому единственному особенному, где его, сучонка удачливого носит по белу свету. Хотя пусть носит. Я за него побуду пока. А если кто обидит ее опять… порву на куски и по помойкам раскидаю, пусть тварь эту собаки сожрут, коли и они не побрезгуют. В груди мигом будто кто костер развел, кулаки сами собой сжались, челюсти свело.
– Мы же сможем еще такое повторить? – пробился голос Катьки через обернувшую мгновенно башку плотную пелену ярости, и она снова потерлась щекой об мои изрядно опустошенные яйца и поцеловала обмякшего бойца, отчего он тут же приободрился, а моя злость вдруг истаяла, как вода в песок ушла.
Вообще-то это обычно не слишком уютно, когда лицо партнерши находится у твоего агрегата, когда тот обвис подуставший. Лично мне точно так. Только полная боеготовность на всеобщее обозрение. Но сейчас с Катькой было комфортно. Блин, она реально так терлась, едва не мурлыкая, что у меня внутри все грелось от… милоты. Когда такое было?
– Катюша, любое действие, включающее мой член у тебя во рту или в любом другом месте в твоем теле, я готов повторять сколько угодно. Но сначала ты все же повернешься своей роскошной задницей к лесу, как бы я ни сожалел по поводу потери такого ох*ительного вида, а ко мне передом, и мы таки поговорим.
– Боев… – напряглась моя загадка, приподнимаясь на руках. Эх, так хорошо лежала. Может, стоило еще чуток помолчать.
– Даже не пытайся, Катька, – потянул ее слегка за волосы, вынуждая упасть назад, на меня спиной, как только стала сползать, явно рассчитывая улизнуть. – Смирись с неизбежным.
– Да с чего бы это?
– С того, что я хочу узнать о тебе все. И о тех , сука, мразях, кто тебя обижал.
– Да зачем тебе?
– За надом. Ты давай колись, дальше уже не твое сопливое дело.