Ямщиков скривился, посмотрел на меня с минуту пристально, а я глаз не отвел, пусть видит, что не брешу.
– Да уж примечательна. В первую очередь сестричка прославилась. Отец города наш, Вознесенский Дмитрий Алексеевич на этой девке крепко так умишком повредился. Настолько крепко, что всем ментам в городе сейчас спущено негласное, но п*здец какое строжайшее распоряжение эту самую Екатерину Олеговну Сомову найти хоть под землей и вернуть под ясные очи градоначальника.
Ну вот я и знаю, кто ты такой, мразодмитрий. Давай, начинай там уже икать, скоро приду по твою шкуру бл*дскую.
– Девок ему, что ли, мало, – процедил я сквозь зубы.
– Ну, видать, мало. Сам я эту Сомову вживую не видел, но слыхал от коллег частенько, что девка реально красивая. – Не врут твои коллеги. Катька у меня такая, что сердце на хрен от взгляда останавливается. И прямо сейчас я тут сижу, а на нее пялятся наверняка всякие олени непуганые. – Она не в первый раз от Вознесенского сбегает, а этот козлина не стесняется ментов как личных ищеек использовать, да еще и *бет мозги нещадно за задержку. Сейчас вон, говорят, лютует по-жесткому. Вынь ему девку эту и положь.
– Не от хорошей жизни, небось, убежала, – скрипнул я зубами.
– Угу. Он ее, ходили слухи, считай, купил, прям с выпускного в приюте местном особом выхватил. И вряд ли по доброй воле все у них было. Вознесенский – еще та жаба старая и страшная. Хотя… бабы сейчас не на рожу смотрят, а в карман.
Но не моя Катюха, не моя.
– Погоди, какой такой приют, мать же живая?
– Ой, брось, какая там мать! Алкашка конченная. Это еще Катерине этой повезло, что ее в приют наш элитный пристроили да мэр на нее повелся. С этой мамаши сталось бы начать девчонку смазливую за бухло под желающих подкладывать. Видал такое и не раз. Да что я тебе рассказываю, сам ты ж мент бывший.
Это верно, навидался я, в том числе и такого похабства.
– Да что за приют еще такой?
– О, интересное такое заведеньице у нас. Все о нем знают, но там так крышуют, что сунуться разъ*бать этот паскудный гадюшник не вариант, Андрюха. Вообще. Тамошняя директриса, сука прожженная, таскается по другим детдомам периодически, присматривает подростков посмазливее и переводит потом к себе. Мелких не берет, лет по шестнадцать минимум. Одевают их получше, чем обычных сирот, учат, питание опять же, ну прям для всех образцово-показательное заведение. Но ключевое тут, Андрюха, именно показательное. Туда постоянно типа спонсоры или комиссии из чинуш катаются и, само собой, выбирают себе свежее мясцо. Правда, ни разу никто не пикнул, чтобы с ребятами что до восемнадцати делали, но вот после почти всех их «пристраивают».