Я скрепил договор пожатием ладони и на запястье вспыхнуло клеймо. Второе. Оно словно прожгло в моем сердце дыру. Душа вдруг содрогнулась, будто я совершил что-то неправильное и гадкое. А Шир, будто не заметив моих сомнений, расплылся в клыкастой улыбке. Гад. Блохастый.
— Представляю какими словами ты меня костеришь, — он не скрывал торжества.
— Не представляешь, — ответил я, не разделяя его эмоций.
Я вернулся в свою комнату и взвыл. Понимал, что поступил логично и все правильно рассчитал Шир, но на душе кошки скребли. Странное ощущение, что во мне поселилась новая сущность не отпускало. Хотелось вывернуться наизнанку, как еще до первого оборота.
— Она дождется, — произнес я вслух и от звука собственного голоса стало будто бы легче. — Вернусь и заберу. Она станет совершеннолетней к этом сроку.
За ребрами стало тесно. Как же так? Я буду далеко, пока она будет тут. Такая красивая, такая теплая. Совершенно свободная.
Сдернул с себя рубашку, не заботясь о том, что раздираю ее на части. Обрывки ткани зашвырнул в корзину и практически тут же выпустил волка наружу. Зверь вскинулся, крутнулся в тесной для него комнате и рванул прочь. Напрасно раксаш опасался, что он побежит к Сонате. Обе половины приняли правила игры.
Как же я ненавидел после себя за то, что не наплевал на обещание, данное Ширу и не объяснил ей все. Нужно было пойти и зацеловать ее до умопомрачения, заставить стонать от удовольствия и восторга, вырвать из нее ошалевшей клятву, оставить на тонком запястье клеймо и точно знать, что никуда она от меня не денется. Но в тот момент я еще не был таким отчаявшемся. Тогда, почти пять лет назад, я верил, что смогу пережить эти годы вдали от нее легче. Отчего-то считал, что Соня дождется меня и обязательно станет моей женщиной. Я даже представить не мог, что она придет в мой мир на пару недель до окончания срока вслед за высшим, в котором ощутила своего настоящего…
С утра брат вручил мне стопку снимков, на которых красовались лица пары десятков парней всех возрастов и кланов.
— Кто они?
— Надеюсь, ты найдешь среди них своего настоящего, — радушный хозяин подвинул мне чашку с кофе, который показался слишком горьким.
Врать ему не хотелось. Пришлось какое-то время разглядывать фотографии, явно сделанные на общем контрольном пропускном пункте.
— Его здесь нет, — потупившись, вернула листы Фатону.
Казалось, он нисколько не удивился и даже сам предположил причину:
— Видимо, он тоже заплатил за анонимность. Кстати, а кому ты платила?
— Ну… — замялась в ответом, не желая подставлять сотрудника, который продал мне чужой пропуск, — не помню имени.