– Лев! – поразилась я. – Мать моя женщина! Что это ещё такое? Ну-ка открой рот, немедленно!
Лев этого явно делать не хотел, шустро перекатился на живот ускользая от меня. Но я была гораздо больше и чего уж там – сильнее. Детский ротик я осторожно открыла и увидела там…на розовой чуть воспаленной десне крошечную полоску. Зуб! Мне не показалось.
– Гы! – недовольно сказал Лев и эти самым зубом цапнул меня за палец.
– Тебе же только четыре месяца! – пожурила я.
И рассердилась. Не на Льва. На его папу, за то, что не рядом. На его мать, за то, что ребёнок ей не нужен. На всех тех людей которые не то, что детский зуб – и жизни то не ценят. Рядом со Львом сейчас должны быть самые близкие люди, а есть у него только я.
В комнате мне казалось тесно, как в клетке. Вокруг все чужие и, кажется, всем не нравлюсь. И злость берет на Давида – зачем он меня сюда привёз? Даже в той квартире было лучше. Она пахла нами, отголосками короткого нечаянного счастья.
– Пойдём гулять, крокодил мой зубастый, – позвала я Льва.
Наверное, слов он еще не понимал. Но безошибочно узнавал мой голос и всегда поворачивался на него, зачастую игнорируя других людей. Мне казалось, ему нравится мой голос.
– Пфффф, – пренебрежительно ответил Львенок и выпустил изо рта пузырь.
Я подхватила его на руки, вышла во двор. Его я изучила до последней выбоинки на бетоне. Я его ненавидела, так надоел за последние несколько дней. Дети меня бояться перестали, бегали вокруг, но дичились, близко не подходили. Смотрели со стороны. Один только Штефан решался, и то только тогда, когда его сварливая мать не видела.
И сегодня я решилась. Мы достаточно далеко от города, в посёлке, названия которого я даже не знаю. Мне можно выйти погулять. Да кто меня тут найдёт? А ещё хотелось чего нибудь. Шоколадки. Кусок сыра, и есть его, не отрезая, а прямо откусывая, оставляя на ноздреватом ломте лунки своих зубов. Меня здесь кормили, да, но еда была слишком жирной, на мой вкус. Зато дикий пёс так может отъется.
Пойду гулять! Покосилась на вечно запертые ворота. Нет, они открывались. Ходили туда сюда бабы. Ездили на огромных машинах мужики, джипы эти потом стояли под окнами, не позволяя проветрить – с удовольствием фырчали двигателями пуская клубы дыма. Но как только выходила я, так сразу все заперто.
– Выйдем в большой мир?
Лев не понимал моих слов, да. Часто просто спал. Иногда улыбался мне в ответ. Но вне зависимости от того, понимал он меня или нет, мне нравилось с ним говорить. Лев – моя отдушина. Мой маленький, но самый главный союзник.
Подошла к воротам. Железные. Замок кодовый, но ещё висит амбарный, словно одного им мало. И не лень каждый раз отпирать? Побренчала. Тощий пёс на звук поднял кудлатую голову, тихонько зарычал, но признал меня и уснул дальше.