Он приподнял брови, разом неуловимо сделавшись похожим на Давида. Самую капельку. Я чувствовала в нем жестокость, в этом мужчине. А ещё то, что он не сможет сделать мне больно. Но не сейчас, я его обезаружила.
– Пожалуй, я начинаю понимать Давида, – сказал мужчина. – Я вижу, вы уже готовы? Тогда следуйте за мной.
Спорить с ним было бесполезно, поэтому я пошла. Он мне даже дверь придержал, когда я выходила. Я ещё подумала – может, не так страшно все, как казалось? А ещё подумала – дура я, бестолковая. Конечно, они поехали меня на дачу искать, лучше бы и дальше в лесу сидела. Леса мне теперь очень нравятся, прятаться в них удобно.
На улице темно совсем, хотя утро уже занялось утро. Холодно. Я стараюсь идти медленнее, словно тяну время, словно Давид возьмёт и прилетит нам на помощь прямо сейчас. И с горечью понимаю – он может вообще ещё ничего про нас не знать. Осматриваюсь. Их несколько, мужчин. Красавец идёт позади меня, я чувствую на себе его взгляд. Один рядом со мной, караулит, чтобы не сбежала, ведет меня к большой машине, такой чёрной, что норовит слиться с темнотой вокруг.
– Ребёнка давай, – вдруг произнёс хриплым голосом тот, что рядом шёл.
Я напряглась, споткнулась, едва не ввронив ребёнка. Тот устало вздохнул во сне – не давали ему спокойно выспаться сегодня.
– А ты отбери, – вздернула подбородок я, и Льва крепче к себе прижала.
И тут же испугалась сама – вдруг и правда, отбирать полезет? Лев проснётся, испугается тут же, заплачет. А я меньше всего хочу чтобы боялся, чтобы больно ему было! А они такие сильные, эти мужчины. Если будет отбирать сама отдам, уповая на то, что ребёнку Давида повредить не посмеют. Отдам, а сама будут сменить вслед, словно собачка, скулить и преданно в глаза заглядывать, упрашивая, умоляя не пугать мою кроху…
– Не трожь ее, – велел сзади красавец и я выдохнула.
Автомобильная дверца открылась передо мной, потом закрылась, отсекая мирные шумы, которыми было полно тёмное осеннее утро. Один из мужчин сел рядом со мной, два – спереди. Замки щёлкнули, блокируясь. Ничего хорошего, я теперь, и не ждала. Страх бился где то глубоко внутри меня, наружу я его не выпускала ради Льва. Для него я должна быть сильной.
Лев проснулся, когда машина тронулась. Распахнул удивлённо глаза, дернулся из моих рук, маленький бунтарь. Лицо скривилось – снова не дали нормально поспать. Снова куда несут, везут куда-то.
– Тише, – попросила я его в тёплое розовое ушко. – Тише, сейчас совсем не время. Давай не будем испытывать терпение незнакомых дядь.
И поймала на себе взгляд ребёнка. Такой удивительно понимающий! Я в который раз уверилась в том, что этот ребёнок – самый умный. Уж явно в сто раз умнее меня, только говорить пока не может, в силу физеологических особенностей младенческого тела. Но вот, как только научится, так всем покажет! Лев вздохнул, и снова заерзал, только теперь уже устраиваясь поудобнее. Ухватил пухлой ладошкой прядь моих волос с таким решительным видом, что сразу становилось понятно – слазить с моих коленей просто так он не намерен.