Обхватил её горло ладонью. Именно так, как мечталось. Пульс бешено бьётся под моей ладонью, а у этой стервы на губах улыбка. Ещё немного надавить сжимая плоть и воздуха на улыбки ей не останется. Не останется даже на жизнь. Но я не задушу её, я это знаю, она знает. Тяну мгновение, борясь с искушением, затем убираю руку. Для надёжности даже в карман пальто прячу – так велик соблазн.
– Мур, – снова улыбается. – Соскучился?
– Где они? – устало спрашиваю я.
Сейчас я не намерен играть в игры. Раньше легко игралось, но теперь на кону нечто слишком важное. Я не готов рисковать ими.
– Так сразу? А поговорить?
Привстает на коленях. Тянется ко мне. Пробегает я пальчиками по рукаву пальто. Белое на чёрном. Могло бы быть красиво, но нет. Тонкие нежные пальцы не вызывают желания их целовать. Я бы с большим удовольствием услышал их хруст.
– Если я сейчас уйду, – говорю я. – Я не вернусь. В этом дерьме ты останешься одна.
Я блефую. Я не уйду пока есть хоть подозрение, что у неё Лев и Катя. Но она, не способная на любовь, не понимает всей её силы. Она верит и пугается. Боится пережать и остаться ни чюс чем.
– Не спеши, – просит она почти ласково. – Тем более мы теперь играем по моим правилам.
Лев, сразу подумала я. Так сладко спит, под щекой ладошка. Сами щеки округлые, нежные-нежные, ничего нежнее я никогда не касалась. Лев – самое главное. Крыльцо скрипнуло, секунда, а я столько всего подумать успела. О Льве. О том, что оконные рамы старые, десятки раз белой эмалью крашеные, все эти слои краски давно закаменели, едва форточка открывается. И думать нечего сбежать в окно. Так мой милый домик стал моей же ловушкой.
Встаю. Раздеваться я полностью не стала, так как в доме ещё прохладно. И Левка спит в комбинезончике. Сую ноги в кроссовки, ребёнка заворачиваю в одеяло, он кряхтит сонно. Что бы там ни было, я готова. Лучше так.
Свет включился резко, ударяя по глазам, ослепляя, выжимая слезы. Зажмурилась, потом потихоньку глаза открыла. Мужчина стоял небрежно прислонившись к стене. Высокий, головой чуть не в потолок упирается. Не такой мощный, как Давид, скорее изящный, но сила в нем чувствуется немалая. Смотрит на меня. Я не чувствую в его взгляде прямой угрозы, хотя знаю, что пришёл по мою душу. А ещё он красив. Тонкие черты лица, тёмные волнистые волосы, неожиданно светлые глаза.
– Да откуда же вы беретесь? – растерянно пробормотала я.
Мужчина, наверное, ожидал, что я испугаюсь и явственно удивился.
– Кто? – переспросил он.
– Мужики красивые, – с готовностью пояснила я. – Я уж скоро, как три десятка лет живу, а столько красивых мужиков, как этой осенью, отродясь не встречала.