А ещё страшнее, что Аделина узнает. Та, которая изо дня в день нервничает все сильнее, словно её планы рушатся. Словно нахапала больше, чем смогла удержать. Контроль теряет. Я сейчас для неё удобное приложение для ребёнка. Лев это тот рычаг, которым давят на Давида. А если она узнает, что во мне ещё один маленький рычажок? Да ещё и ревность её…только она имела право рожать самых красивых, пусть и совсем ненужных ей детей.
И где-то ещё в самой глубине меня ещё одна подлая мыслишка. А если… Если этот ребёнок не сможет быть рычагом, потому что не нужен отцу? У него уже есть один, красивый, умный, здоровый, от королевы рождённый. А я, так – дворняжка беспородная. Да ещё и наговорила всякого…
Когда дверь открывалась я даже не напрягалась. Просто тянула Льва к себе на руки, неважно спал он или нет. Одна мысль о том, как он кричит без меня, напуганный, доводила до безумия. Я боялась не своего горя. Я боялась того, что Льву без меня будет страшно и плохо.
Иногда входила равнодушная охрана. Приносили еду, очередные нужности для ребёнка. Иногда Аделина. Взгляд её скользил по нам равнодушно – мыслями она была не здесь. А ещё приходил Рафаэль. Смысла его визитов я не видела никаких. Моя единственная функция это нянька, ну и любовница на пол-ставки. И то – бывшая. Никаких паролей и явок Давида я не знала, слишком мало меня было в его жизни. До обидного.
Но Рафаэль все приходил. Я бы заподозрила мужской интерес с его стороны, но Аделина бы сказала – герой не твоего романа. Мой роман вообще без нормальных героев. А те которые залетают, чужие и ненадолго.
– Всё не спишь? – спросил Рафаэль входя.
Да, в этот раз он. Я малодушно обрадовалась – лучше он, чем его зазноба Аделина. Этот меня не мучает, этот мне удивляется. Я вопрос его выслушала, посмотрела на камеру – равнодушно. Привыкла уже, внимания не обращаю. Привыкла к тому, что вокруг стены. Они меняются, но не меняется смысл. Я – в клетке. Но я готова быть здесь пока Лев со мной.
– Да что-то не хочется, – пересохшим голосом отозвалась я.
Вспомнила, что у организма есть потребности, потянулась к бутылке с водой – не хватало кроме недосыпа заработать обезвозживание.
– Удивительная ты дурочка, – протянул Рафаэль.
– Сам такой, – обиделась я. – Вообще мне вашей змеюки хватает обзываться, могли бы и не стараться.
Он запрокинул голову и рассмеялся. На шее дернулся кадык – смотрю поневоле. Он красив, да. Но моё сердце уже прочно занято. Если смотреть глубже, то и матка – тоже. Только об этом пока никто не знает. Маленький секретик.
– Лев так на папу своего похож, – сказал вдруг Рафаэль глядя на спящего ребёнка. – Ты знаешь, что мы с детства вместе? Мой отец должен был много, и его отец меня забрал. Наверное, как залог. Получилось, как друга своему сыну.