Она открыла глаза. На черном бархате серебрился гребень. Аметисты и филигранная работа с металлом. Да-да, именно этот гребень, то есть его изображение, ей показывал Варфоломей. Но это значит… Она непроизвольно схватилась за голову.
— Это же… Это…
— Это такая штука, которую, как я понимаю, носят на голове. И вы, сердце мое, единственная из известных мне женщин, кто сможет применить этот предмет по назначению. Вот что вам стоит надеть в следующий раз фиолетовое платье, скажите?
— Но это же немыслимая драгоценность, — выдохнула она.
— Ага, и на вас таких немыслимых сейчас полный комплект, — возразил он. — Скажете — нет?
— Да, но это фамильное, — она еще пыталась слабо возражать.
— Ну а эта штука будет просто ваша. А со временем — тоже фамильная. Я отдавал ее почистить, камни укрепили, зубчики подправили, так что будет служить вам долго и счастливо. Скажите, у вас есть аметистовые серьги? Ну и на шею что-нибудь?
— Серьги есть, на шею нет, — машинально ответила она.
— Понял, подберем, — он достал гребень из шкатулки и приложил к ее волосам. — Это же вот взять и вставить?
— В принципе, да, — она попыталась слабо улыбнуться.
— Элоиза, что-то не так?
— Знаете, я просто… очень, очень удивлена, — в последний момент все же удалось заменить так и вертевшееся на языке лианское слово «офигела» на более вменяемый вариант.
— Нечему удивляться. Красивые вещи создавали для того, чтобы их носили на красивых шеях, руках, головах… вот берите и носите. Не обсуждается, — он вернул гребень в шкатулку, запер и отдал ей в руки.
— Тогда мне ничего не остается, кроме как подарить вам еще один подарок, — сказала она и снова взялась за сумочку.
— Как еще один? — удивился он.
— Обычным образом. Еще один. Вот, держите, — и положила ему в ладонь маленькую изящную коробочку, обитую зеленым бархатом.
— Амулет от Изумрудной феи? — спросил он, открывая коробочку.
— Нет, абсолютно практического назначения предметы. У вас подобные встречаются, — она очаровательно улыбнулась.
Он открыл и увидел пару запонок с изумрудами и такую же булавку в галстук.
— Но это не современная работа, — он поднял на нее глаза. — Тоже нашли где-то на аукционе?
— Нет, в моем сейфе, — ответила она, отбрасывая за плечи пряди волос.
Все-таки хорошо Витторио их уложил, сколько уже времени прошло — а локоны как новенькие!
— Это тоже ваше фамильное? — продолжал допытываться он.
— Хорошо, я расскажу. Это шатийонское. Гарнитур сделан в конце девятнадцатого века по заказу тогдашнего герцога и хранился в семье, его носили младшие братья герцога. То есть, например, мой отец. Однажды я разбирала старые вещи в квартире, где когда-то давно жили мои родители. Нашла эти камни. И отнесла их дядюше Жану. А дядюшка почему-то не стал отдавать его Полю, а вернул мне. Сказал, что камни слишком напоминают ему о брате, и пусть я подарю их хорошему человеку когда-нибудь. Вот, я и дарю. Сто с небольшим лет камни прожили у Шатийонов, теперь пусть живут у вас еще как минимум столько же.