Потом вспомнила про существование телефона, схватила, долго металась по списку доступных ей контактов, и наконец, сообразила.
— Детка, я немного занят, ты можешь перезвонить через полчасика? Или я сам тебе позвоню, как освобожусь? — промурлыкал в телефон Гаэтано Манфреди, второй заместитель монсеньора и один из ее близких приятелей.
— Да я не просто так, я по делу, дай договорить, — рявкнула Кьяра. — Позвони монсеньору и скажи, что донна Эла упала в обморок! В своем кабинете! А я тут, но я вообще не знаю, что делать! Понял?
— Погоди, — соображал он быстро, уж всяко быстрее, чем она. — Я сейчас передам ему телефон, сама все скажешь.
Кьяре стало совсем страшно — как, вот прямо сейчас ей объяснять самому монсеньору, что случилось?
— Слушаю вас, сударыня, что произошло? — услышала она в трубке спокойный властный голос.
— Монсеньор, донна Эла упала в обморок, вот прямо сейчас, в своем кабинете, я не знаю, что делать. Она тут лежит, и руки у нее холодные! Я подумала, что нужно вам сказать! — а может, она неправа, и ему это вообще не надо?
— Я сейчас подойду, — голос не дрогнул, но что-то в нем изменилось, что-то такое, чего она бы объяснить не смогла. — Вы сообщили Бруно?
— Не сообщила, у меня нет его телефона, — вдруг градом полились слёзы, она прямо не знала, что с ней такое.
— Так, спокойно. Будьте, пожалуйста, с Элоизой, я сам позову Бруно и сейчас мы придем. Не уходите никуда, хорошо?
— Конечно, — всхлипнула Кьяра.
Монсеньор отключился, а она взяла на кофейном столике салфетку и принялась вытирать слезы.
Он появился минут через пять, а то и меньше, она только и успела, что сопли подобрать, еще не хватало тут при нем рыдать.
— Добрый вечер, — бросил ей и опустился на пол возле донны Элы.
Погладил ее по щекам, пару раз поцеловал — и о, чудо! — она открыла глаза. Задышала громко, зашевелилась.
— Монсеньор? Вы здесь? Что со мной?
— Я бы сам очень хотел знать, что с вами, сердце моё. Наверное, вы слишком много работаете, — сказал по-французски, тихо и мягко, Кьяра ни разу еще не слышала, чтобы он так с кем-то разговаривал, ну да она его встречала нечасто и знала в основном по рассказам парней из безопасности. — Я думаю, что в кресле вам будет лучше, чем на полу, вы согласны? — он повернулся к ней и вдруг вернулся на итальянский. — Сударыня, принесите, пожалуйста, воды.
— Да, конечно, — Кьяра подскочила с пола, выбежала в приемную, налила там воды и вернулась.
Донна Эла уже сидела в кресле, монсеньор сидел рядом с ней на подлокотнике, обнимал её за плечи, а второй рукой держал безжизненно лежащие пальцы.