по двум категориям: хорошие и плохие. Ничего не зависит от нации, религии, цвета кожи. Любой человек может оказаться восхитительным или ничтожным, ни
в чем не повинным или преступником.
И вот сейчас я слушаю, как Анжали и Шанти потакают Чанде, соглашаются
с ее критикой, выискивают на вершине холма Пинчо нечто индийское, поскольку
прочитали в Интернете, что около Испанской лестницы недавно открылось
несколько лавок, где продают гулаб джамун,*1* джалеби*2* и все такое прочее.
Они ведут так себя и в Лондоне. Ниша – другая, она понимает меня. Мы
перекинулись с ней сегодня парой предложений. Было приятно почувствовать ее
поддержку и узнать, что у нее есть что-то от меня – любовь к свободе. Нише так
повезло – муж разделяет эту ее страсть.
Она любит жизнь вольной птицы так же, как люблю ее я. Я к ней привыкла.
Но, невзирая на обстоятельства и место, где я выросла, мне всегда было велено
слушаться и уважать старших. Девушкам и женщинам, похожих на меня, очень
страшно однажды остаться без единого родного плеча. Если посмеешь кому-то
перечить, если поступишь по-своему, то от тебя отвернуться, выкинут из своих
жизней, потому что ты – напоминание о позоре, с которым им довелось
столкнуться. Я выросла на Западе, но мне ежедневно говорили, что я принадлежу
Востоку. Иногда появляются такие мысли – сбежать. Но потом я начинаю
размышлять, пугаюсь предполагаемых проблем, которые могут появиться на
моем пути. И вообще – что делать дальше? А Дейл… Двигаясь вперед по улице, я
улыбаюсь, припомнив его голубые-голубые глаза. Наверное, это мечта любой
девочки – чтобы ее так кто-то беспрекословно любил. Я никогда не позволяла
своим чувствам взять над собой верх, не показывала и не давала ему понять, как
он мне дорог, как хочу быть с ним. Жизнь, которую я живу – не сериал и не сказка.
Не знаю, что должно произойти, чтобы моя родня согласилась на наши
отношения. Или ладно… представим, что мы вместе. Сделает ли он мне когда-
нибудь предложение? Семья с моей стороны однозначно будет давить, настаивая
на этом. Откуда я знаю, надоем ли я ему однажды? А если так случится, что мне
останется? Возвратиться домой и слушать упреки. Если меня вообще захотят еще
видеть.
Все совсем не так просто, как об этом мечтается. Я знаю, что мне еще даже
нет двадцати одного года, однако быть влюбленной дурочкой и отдаться миру грез
– не мой вариант. Я люблю его. В особенности, зная об отношения Дейла ко мне.