меня попросту нет другого выхода. Я пытаюсь что-то им сказать, но, вероятно, большинство из них либо не знают английского, либо не слышат меня из-за
всеобщего, неумолкающего шума. Впереди появляется что-то синее, люди
принимаются орать громче и интенсивнее. Я не сразу понял, что в другой
движущейся навстречу колонне символом выступает один из образов индийских
богов. У него множество рук, странная прическа, ярко накрашенные глаза и губы, слишком много румян на щеках. Причем, вполне ясно, что это – мужчина. Я
осматриваюсь, поворачиваюсь в разные стороны, хоть сделать это нелегко. Все
стало еще более сумасшедшим, мне нужно отсюда выбраться. Целая орава
индийцев сплотилась вокруг меня, ускользнуть из нее практически не является
возможным. К счастью, какой-то старик в традиционной одежде и с чалмой на
голове хватает меня под локоть. Он кричит на тех, кто заграждает ему путь, хотя и
не требуется – люди сами расступаются перед ним. Когда мы оказываемся вне
радующейся толпы, у меня появляется шанс его разглядеть: густая седая борода, маленькое хрупкое тело, смуглая-смуглая кожа; на моем спасителе надета желтая
рубаха и длинная белая простыня, обернутая вокруг бедер, представляющая собой
что-то вроде широких штанов.
Приложив сложенные ладони к груди, я благодарю его. И тут в мою
затуманенную голову приходит мысль, что мотель, в котором мы с Майей были, расположен напротив метро… Она поехала на метро! Знаю, скорее всего, ее уже
нет в подземке, но я суматошно прошу старика указать мне, где я сейчас, и как
пройти к метрополитену около рынка Далли Хаат. Он не знает английского, но я
показываю ему жестами. И в итоге мы, к большому счастью, понимаем друг друга, старик с радостью помогает мне и кивает ладонью прямо, составляя для меня
маршрут. Жаль, что у меня больше не осталось денег, чтобы отблагодарить его.
Но, прежде чем уйти, я снимаю с запястья дорогие часы и отдаю их ему. Старик
широко улыбается мне беззубым ртом, но качает отрицательно головой и машет
руками, как бы говоря, что не возьмет. Я раскрываю его ладонь, кладу туда часы, еще раз говорю «спасибо» и убегаю. Бегу долго, быстро, как лань. Только бы
догнать ее.
Мою Майю.
Дыхание сбивается только, когда оказываюсь у лестницы, ведущей в
подземный переход. Сердце вот-вот вырвется из груди, но позиций я не сдаю. Я не
могу все бросить, я обязан верить в нас за нас двоих. Она снова сбежала, а я ведь