— Никак, — досадливо процедил. — Это проклятье того, из лап которого я тебя вырвал.
— За что?
Он никогда не рассказывал об этом. Я отстранилась, заглядывая Джинну в глаза.
— Ненавидел меня, — прозвучало отстраненно. Аршад опустил взгляд, кривя уголки губ. — И ведь знал…
— Что знал? — продолжала всматриваться в его лицо, чувствуя, что он вот-вот скажет…
— Что… ты станешь дорога мне, — пронзил меня темным взглядом. — Мое наказание и проклятье. — И вдруг улыбнулся: — Собирайся, пора завтракать.
Во дворце Повелителя не было суеты. Все еле колыхалось, даже вода в бассейне с карпами. Радужные, алые, жемчужно-белые, они собрались у бортика поближе к моей кушетке, с головой выдавая мое пренебрежение запретом не кормить рыб с рук. У них, видите ли, особый рацион. Только у меня тоже. Я облизнулась на особенно упитанного попрошайку красно-белой масти.
— Может, тебе какую-то другую рыбку завести? — усмехнулся Аршад, внимательно наблюдая за мной.
— Форель, — невозмутимо развалилась на подушках и лениво потянулась.
— Она не такая красивая. Свежая пойдет?
— Боюсь, твоя кухарка хлопнется в обморок, если я приду охотиться на форель в кухню…
— Охотница, — скалился Джинн.
По охоте я тосковала, как шейх по верблюду. Странно, но во время охоты мы с моей темной стороной души прекрасно ладили и дружно получали удовольствие. Аршад летал со мной в Европу на выходные, и в такие дни я чувствовала себя счастливой, как, наверное, ребенок. Счастье дышать холодным воздухом, бежать босиком по снегу, карабкаться на елку и смотреть с ее вершины на невероятные красоты — это запредельно! Аршад дарил мне оружие, нанимал лучших учителей по стрельбе… Только я оставляла всю экипировку в лесу и пускалась на охоту без ничего.
А вот светские приемы я ненавидела всей душой. Вся эта атмосфера фальшивых улыбок, блеск золота и драгоценностей, мир властных мужчин… Противно. Раньше я пряталась в комнате, либо уезжала по работе. И меня такой расклад более чем устраивал.
— Майрин, — тихо позвал Аршад, — после завтрака тебя заберут на примерку и приготовления к приему.
Чашка с чаем лопнула в ладони, и карпы бросились хватать осколки позолоченного фарфора, осыпавшие их дождем.
— Алан! — рявкнул Джинн, подскочил ко мне и, схватив за руку, дернул меня к пруду. — От ожога что-нибудь!
Сунув мою руку по локоть карпам на съеденье, Джинн устроил меня удобнее и сурово взглянул в глаза.
— Что за выходки?!
— Железную посуду бы мне, — искривила губы в ухмылке. — На поводке поведешь?
— Майрин, — прорычал он сквозь стиснутые зубы, — я никогда тебе ничего не запрещал, но всему есть предел…