— Ну, — хмыкнул он, — завалить меня было бы не так просто, но да… Хорошо, что все хорошо закончилось.
Я будто смотрела на себя со стороны и не верила, что так легко вжилась в шкуру зверя. Но мне вдруг стало комфортно. Здесь все честно. Жестко, но честно. Без фальшивых улыбок надир и джиннов, традиционного унизительного прислуживания слабых и угождения сильным. Не было золота и сверкающих камней, чтобы обозначать статус и величие. Этим мужчинам ничего этого не было нужно, чтобы быть настоящими. И это их Аршад считает низшей расой?
Когда все расселись пить чай возле камина, я продолжала рассматривать оборотней, размышляя, хотя Дракон всячески старался меня от этого отвлечь. Усадил к себе на колени и принялся рассеянно ласкать напряженные мышцы вдоль позвоночника, вынуждая жмуриться и задерживать дыхание, чтобы не постанывать.
Анна уже дремала в руках Мирослава, и за ними наблюдать было особенно любопытно. Как Мирослав осторожно обнимает ее, стараясь не потревожить, как задерживает взгляд на ее лице, кривит губы в улыбке и, не сдерживаясь, проводит пальцами по ее щеке. И тогда уже улыбается она…
— Пап, вы побудете еще? — спросила Алиса, укачивая сына на груди.
И здесь для меня начиналось очередное непривычное явление. Надиры никогда не кормили детей грудью в присутствии мужчин, которые, кажется, вообще не подозревали, что их дети сосут грудь и выглядят иначе, когда не в парадном костюмчике.
— Да, раз уж Зул всех собрал, — кивнул Мирослав без тени улыбки и обратился к Азулу. — Выйдем? Есть разговор…
Когда Дракон выпустил меня из рук, стало прохладно, и я съежилась в большом кресле.
* * *
Я ждал этого разговора весь вечер. Мирослав напрягся сразу, как только Мира заговорила на арабском, а это значило, что я чего-то еще не знаю.
— Что происходит? — задал вопрос, когда за нами закрылись двери.
Мирослав удостоил меня долгого взгляда:
— Джинны начали выселять оборотней со своих территорий.
Я шумно выдохнул и стиснул зубы: вот он — ответ Аршада.
— Когда?
— Двадцать шесть часов назад.
Я ведь знал, что он ответит. Аршад и прежде был вспыльчив, а теперь, когда у него отобрали… кого? Игрушку? Не похоже. То, что он выселяет оборотней — объявление Совету Высших войны. Шаг, мягко сказать, необдуманный. Он ставит под удар всю хрупкую геополитику и весь наш скрытый от людских глаз мир…
— Теперь ты мне скажи, насколько я прав, — вывел меня из мрачных размышлений Мирослав.
— Да, это из-за нее.
Он прикрыл глаза, качая головой. Мы замолчали, погрузившись в одинаково мрачные мысли.
— Как так вышло? — спросил Мир, наконец. — Странно. Ты, джинны, она…