Я откинула голову на плечо Азулу, который не выпускал меня из рук, и лениво рассматривала улицы, по которым мы ехали.
А снегопад становился все сильней.
Гулять уже не хотелось — теперь Ванкувер не вызывал желания знакомиться с ним ближе. Все больше давило общее настроение, вгоняя в какую-то апатию. Тянуло в тепло, тишину… Да хоть бы и в наш домик во дворе Алекса в Швейцарии! Пусть временный, зато рядом лес, даривший покой, там все проблемы кажутся из другой далекой вселенной.
Когда мы вышли на подземной стоянке угрюмого высотного здания, меня начало мелко потряхивать от какого-то мрачного предвкушения.
— Спокойно, — прижал к себе Азул, раздраженно отмахиваясь от кого-то, кто попытался не пропустить меня в лифт. — Глаза разуй! — прорычал со злостью и толкнул меня в распахнувшиеся створки.
Чувствовала, что он на взводе.
— Езжайте, я разберусь, — послышался голос Мирослава, и лифт закрылся. Алекс тоже остался внизу.
— Что случилось? — я обернулась.
— Ничего, обычные проверки, но к тебе прикасаться никому не позволено! — раздувал он ноздри, тяжело дыша.
— Совсем никому? — я смотрела в его глаза и снова терялась в его эмоциях и желаниях.
— Никому, — кивнул он. — Я все хуже сдерживаю дракона…
— Дай мне подержать? — улыбнулась вдруг я.
Он усмехнулся:
— Боюсь, тогда я его просто не найду…
— Мы улетим с ним далеко… — все больше тонула в его взгляде.
— Искусительница, — щурился он, склоняясь все ниже, а я вдруг почувствовала необычную уверенность, будто имею над ним власть. Не ту, которая порабощает, не ту, что топчет чувство достоинства. Эта власть больше похожа на недостающий ему пазл. Чувство, что я действительно могу его поддержать, вдруг наполнило изнутри светом, вытравливая из закоулков души мрачный сумрак страхов.
Я выпрямилась, отступая, и вжалась лопатками в стенку лифта, напуганная открытием, и Азул тут же прижал меня собой:
— Трусишка, — обдал жаром губы.
— Ты же дракон, — прикрыла глаза. — Большой, страшный…
— Угонишь и его, не прикидывайся…
— Как ты меня понимаешь? Несу какой-то бред, — мотнула я головой, смущаясь окончательно.
— Какая разница, что ты несешь? — улыбался, урча. — Главное — что чувствуешь…
— И что?
— Я тебе нравлюсь.
— О, вот это откровение! — рассмеялась, и мы в обнимку покинули лифт.
Азул обхватывал меня со спины и щекотно терся колючей щекой о мою, прихватывая мочку уха. Но веселье растаяло также быстро. Место оказалось настолько мрачным, что мой зверь ощерился.
— Тш, все хорошо, пошли.
Голос Дракона остудил нервы, и я снова сникла. Темные коридоры вынуждали скучать даже по заснеженным улицам Ванкувера. Азул напрягся еще сильнее, желваки на его скулах проступали в нижнем освещении особенно заметно, а темные глаза казались черными.