— Он жив, — сказал Нил.
— Зря. Уж этот бы тебя не пожалел. Сколько народу перебил. И на арене, и так, походя. Чего ему было бояться — за ним Душитель! Нет, ты его зря не задавил… А эти, сдается мне, — за тобой, кусай меня в задницу!
В таверну вошли человек шесть солдат во главе с десятником. Десятник поманил к себе хозяина:
— Эй, мясо! Иди сюда! Мы тут кой-кого ищем.
Хозяин, пожилой, толстый, со щекастой угодливой физиономией, поспешил к воину, но один из гостей схватил его за руку:
— Не торопись, Момон! — и десятнику: — Ты что здесь распоряжаешься, железнобрюхий, хуруг тебя дери?
Десятник уставился на говорившего, здоровенного моряка со здоровенным мечом и здоровенным шрамом через все лицо. Десятник заколебался — трое сотрапезников меченого глядели на него в упор. Плечи у них были пошире, чем у самого десятника, а глаза… Ему расхотелось с ними ссориться. Пожалуй, он так и ушел бы вместе со своими вояками, но тут в таверну ввалились еще два десятка солдат и стражник осмелел.
— Копченый огузок! — бросил он презрительно. — Не мешай слугам ситанга!
— Все! — сказал моряк, поднимаясь. — Или ты унесешь отсюда свои вонючие потроха, или я помогу им проветриться.
Десятник вновь заколебался: не менее тридцати моряков, полностью разделяющих взгляды обладателя шрама, вооруженных и не слишком почитающих ситанга…
Но тут один из солдат заметил Нила: трудно было его не заметить!
— Там, там! — заорал солдат, тыча пальцем.
Нил хотел встать, но Асихарра удержал его:
— Сиди, торион. Без тебя обойдется. Дай и другим побыть героями! — И Нил остался сидеть.
Десятник тоже увидел Нила, и радость сделала его лицо еще менее симпатичным.
— Слово ситанга! — заорал он и выхватил меч.
Одновременно десятки прямых лезвий и мечей и волнистых лезвий крайтов покинули ножны.
Свистнула арбалетная стрела и впилась в ягодицу десятника. Он вскрикнул.
— Я сказал тебе, что проветрю твои кишки! — сказал человек со шрамом на лице. И точным ударом ниже кирасы рассек стражнику мышцы живота. Десятник схватился за живот. Кровь струилась между пальцев и капала на пол. Лицо его приобрело серый оттенок. Солдаты сгрудились вокруг начальника, выставив вперед мечи. Атаковать они не решались — на каждого приходилось по меньшей мере по одному опытному бойцу. Десятника подхватили, чтоб он не упал.
Еще одна арбалетная стрела оцарапала ухо солдату, стоявшему впереди. Это решило дело: стражники ретировались.
Взгляды обратились к Нилу.
— Он немного повздорил с Душителем! — сказал Асихарра.
— Да, — ухмыльнулся гигант. — Я немного… придушил его. И он обиделся.