— А я думала, что...
— Я знаю, что вы думали, но вы сильно заблуждались. Вы бесконечно дороги мне... и любимы.
Ариана молитвенно сложила руки, и в ее покрасневших от слез глазах засветился огонек надежды:
— О, если это так, оставьте меня при себе! Без вас мне жизнь не мила, я живу только вами и ради вас. Прекрасный мой повелитель, поймете ли вы когда-нибудь, как сильно я люблю вас?
Она упала перед королем на колени и простерла к нему руки. Он взял ее за ладони, поднял и на мгновение прижал к себе.
— Возможно, я понимаю это лучше, чем вам представляется, — очень нежно проговорил Бодуэн. — Вы сделали мне самый чудесный подарок, какой только возможен, и мысль о том, что вы меня любите, будет освещать мой безрадостный путь. А теперь повинуйтесь мне — уезжайте! Не терзайте меня еще сильнее! Господь свидетель, я не хотел бы с вами разлучаться никогда!
Он коснулся губами пальцев девушки и выпустил ее руки.
— Уведи ее, Тибо! И береги, как зеницу ока. Вот здесь письмо для королевы Марии. Возьми его — и не забудь об охране!
— Это ни к чему. Лучше бы нам пробраться незамеченными, а дороги сейчас спокойные.
Он уже собрался увести девушку. На этот раз она шла покорно и молча, но из ее глаз снова заструились слезы.
— Постой! — проговорил Бодуэн.
Взяв стоявший у изголовья маленький ларчик, украшенный синими эмалевыми вставками, король открыл его, достал кольцо, в которое была вправлена великолепная бирюза, и надел его Ариане на безымянный палец.
— Я всегда очень дорожил этим кольцом. Отец подарил его, когда мне исполнилось десять лет. Он говорил, что оно даст мне безмятежное спокойствие и защиту небес. Я не могу больше его надевать, как, собственно, и никакое другое, — добавил он, глядя на свои начавшие утолщаться пальцы. — Но ты, нежная моя Ариана, сохрани его на память обо мне.
Она тотчас поднесла его к губам, потом умоляющим голосом спросила:
— Я ведь еще увижу вас, правда?
— Если Богу будет угодно! Но если он этого не захочет, знай, что я всегда буду любить только тебя!
Часом позже Тибо и Ариана выехали из Иерусалима через ворота Давида — с этой стороны можно было покинуть крепость, не пересекая весь город, а затем двинулись на север и свернули на дорогу, ведущую в Наблус.
Зеленая долина Наблуса, лежащая у подножия Самарийских гор — древнее место Сихем, — была одним из тех благословенных уголков, где красота пейзажа гармонично соединяется с щедростью природы, и между синим небом и светлой землей появляется зеленая чаша, теплый и спокойный оазис, где путнику хочется остановиться и где душа ищет отдыха. Смоковницы, оливы, лавры, лимонные и апельсиновые деревья в изобилии росли вокруг белых домов с террасами или куполами, стоящих в подвижной тени пальм.