С виноватым видом я признался:
— Нет… Мой приятель говорил мне о вас, и я хотел с вами познакомиться.
Она даже не попыталась узнать, как зовут моего приятеля. Она просто сказала:
— Я могу выйти, но вы будете вынуждены оплатить мой простой. Понимаете, ведь это чистая потеря для моего хозяина.
Сделав немного огорченный вид, я спросил:
— Сколько?
— Тридцать долларов.
Это было, конечно, очень дорого, но мне совершенно необходимо повидаться с Полли Асланд наедине.
— Согласен, — ответил я, сунув руку в карман.
Она взяла меня под руку:
— Нужно заплатить патрону. Подождите меня в прихожей, я пойду за своим плащом.
Я вернулся в приемную-вестибюль и отдал тридцать долларов типу, который меня принимал, объяснив ему, в чем дело. Это не вызвало у него никакой реакции, по всей вероятности, это было обычным явлением в этом доме.
Полли не заставила меня долго ждать. Она переодела лишь туфельки и накинула меховое с длинным ворсом манто, очень шедшее ей.
Мы вышли из дома, держась за руки, и я провел ее к моей машине.
Увидев ультрасовременную модель, и особенно радиотелефон, она, казалось, забеспокоилась. Чтобы убедить ее, я сказал, что мои дела требуют близкого соприкосновения с моими товарищами по работе и что радиотелефон мне необходим. Она успокоилась и спросила:
— И куда же вы меня повезете?
Было немногим больше половины десятого.
— Если вы не торопитесь, то я повезу вас обедать в одну таверну по дороге на Пукибзи. У нас это займет добрых три часа.
Она просто ответила:
— О’кей. Это мне подходит.
Я рассказывал ей кучу интересных историй, она тоже, видимо, решила развлечься. Полли была приятная компаньонка. Я же смеялся про себя, думая о том, какой сюрприз ожидал ее.
Некоторое время мы ехали очень быстро, поднимаясь к Гудзону. Потом, не доезжая двадцати миль до Пукибзи, я свернул на узкую, окаймленную большой канавой улицу, которая вела на окраину, удаляясь от реки.
Полли вдруг совершенно неожиданно прекратила болтовню и спросила:
— Это здесь находится ваша таверна?
— Да. Мы скоро уже приедем. Вы будете удивлены.
Я был в этих местах два или три года назад и помнил об их уединенности. Для большей уверенности я снова изменил направление и поехал по темной дороге, где двум машинам нельзя было разъехаться. Ночь была светлой, но безлунной. Должен признаться, что обстановка была не из привлекательных. Очень скоро Полли забеспокоилась:
— Вы уверены, что не ошиблись дорогой?
Я затормозил, остановил машину и выключил контакт. Потом медленно повернулся к Полли, которая инстинктивно отодвинулась от меня и прижалась к дверце. Хриплым голосом она сказала мне: