— Вы должны были предупредить меня. Я ведь способна понять подобные вещи.
Я выключил освещение щитка приборов, что погрузило нас в совершеннейшую тьму и засмеялся:
— Ты ничего не поняла, детка.
У нее вырвался испуганный крик, и она еще теснее прижалась к дверце. Все шло превосходно. В мои планы входило пострашнее напугать ее, чтобы после этого заставить разговориться. Я быстро вытянул свою руку, чтобы помешать ей открыть дверцу, и с силой сжал ее пальцы. Все это напоминало фильмы ужасов.
Неожиданно я вспомнил, что при этом необходимо дрожать. Я заставил свою руку дрожать, потом угрожающим тоном заговорил:
— Мы здесь совершенно одни… Ты можешь орать сколько влезет, все равно никто не услышит. Нравится тебе это или нет, но ты отправишься туда, куда я захочу.
Теперь уже задрожала она, и я был уверен, что совершенно натурально. Голосом, полным отчаяния, она стала умолять меня:
— Я вас прошу… Не делайте мне зла. Я сделаю все, что вы захотите, только не причиняйте мне зла!
Девушка была уже на грани истерики. После этого она, должно быть, будет страшно рада, освободившись от опасности, рассказать мне все, что мне нужно узнать у нее.
Я отпустил ее руку и спросил своим обычным голосом:
— Где Тони?
Несколько секунд она оставалась как бы парализованной, потом с силой выдохнула воздух, как опорожнившийся баллон. Ее голова бессильно свесилась на грудь. Я повторил свой вопрос более жестко:
— Ты скажешь мне теперь, где Тони?
Ее голос был, как вздох.
— Я не знаю.
Я с силой схватил ее за руку и резко спросил:
— Послушай, ты же полностью в моей власти… Ты будешь все равно говорить, добровольно или насильно, но будешь! На твоем месте, я не стал бы долго раздумывать…
Она покачала головой и повторила:
— Я ничего не знаю.
Я пришел в ярость. Затратить столько усилий и времени, чтобы разыграть всю эту сцену, и ничего не узнать!.. Я протянул руку к ее шее и слетка сжал ее. Она снова задрожала. Я понял, что еще немного — и она начнет кричать, и нажал сильнее, чтобы предотвратить крик. Потом, отчеканивая каждое слово, я продолжал:
— Я хочу знать, где находится Тони Лоувел, и ты мне это скажешь, Ты последняя видела его вчера вечером. Он исчез…
Мои глаза уже достаточно привыкли к темноте, чтобы я мог следить за ее реакцией. То, что я прочел в ее глазах, вызвало мою снисходительность. Я быстро нанес последний удар.
— Его мать мертва. Она найдена повешенной в гараже. Теперь ты понимаешь, почему необходимо разыскать Тони?
Ее глаза стали закатываться, а на лице было выражение смертельного ужаса. Я почувствовал, как кожа на ее шее похолодела под моими пальцами, и я выпустил ее, не переставая наблюдать. Она выглядела обезумевшей. Когда она смогла наконец вздохнуть, то прошептала: