— Ладно, — сказал он. — Тебе действительно стоит сделать вдох.
Я покачала головой, хватая воздух. Может, у меня и не вся жизнь пронеслась перед глазами, но последние четыре месяца громкими и яркими. Глупая, глупая девчонка.
Мстительный, коварный кусок дерьма.
— Давай, Лидия.
Все знали. Пальцы ухватились за край стула, ногти глубоко погрузились в дерево. Будто бы я всё это время была на американских горках, и вот то самое головокружительное финальное падение. Перед глазами побелело.
— Детка? Эй. Дыши.
— Ненавижу этот город, — пролепетала я, прежде чем сделать вдох, потому что никто не имел права указывать мне, что делать. Насколько бы разумным ни был совет, мне надоело, что мной помыкают. Управляют. Манипулируют. Легкие работали на износ.
— Этот двуличный манипулирующий кусок дерьма.
— Ага, это про него.
— Я хочу сделать ему больно. Очень.
— Оно и понятно, — Вон теребил языком свою щеку, думая о чём-то. — Он дал тебе чертовски вескую причину. Скажи, его родители до сих пор строят из себя Кеннеди Кёр-д'Алена?
— Ты сейчас просто идеально их описал.
— Как давно ты уже в городе?
— Четыре месяца. Это был бурный роман, — я сморгнула горячие слёзы. Ну уж нет. Больше ни единой чертовой слезинки. — Думала, что у меня наконец всё наладилось, но я и понятия не имела. И ведь никто мне не сказал.
— Нет, ну... ты новенькая, поэтому. В душе это место продолжает оставаться маленьким городком.
— Верно.
— В общем, — он вздохнул. — Такие дела.
— Такие дела, — все были в курсе. Большего унижения и быть не могло. Я пялилась в пространство, а картинки оторванного пениса Криса танцевали у меня в голове. Обычно, я не склонна к насилию. Однако Крис довёл меня до грани разумного и столкнул с неё. Садовые ножницы бы великолепно подошли. А ещё топор. Наверное, топоры идеально подходят для выплеска агрессии. К тому же, помогают подкачать мышцы рук. Двух зайцев одним выстрелом. Только представьте себе, какое кровавое месиво получится из его причиндалов, но это не важно. Его член и так мёртв.
— Детка?
— Меня не так зовут, — рот работал на автопилоте.
— Без разницы. Ты выглядишь немного смертоносно. Всё в порядке?
— Ага. Прикидываю, каким способом лучше лишить его мужского достоинства.
Вон поморщился.
— Ты осуждаешь меня?
— Нет, нет, — его сложенные руки лежали на столе. — Чувак чертовски плохо с тобой обошёлся. Но прежде чем ты начнёшь умывать улицы его кровью, поставь себя на его место.
— Ты защищаешь его? Серьёзно? — я громко сглотнула.
— Чёрт, нет, конечно, нет. Но ты бросила его, как, думаешь, на это отреагируют напыщенные задницы, которых он зовёт своей семьёй и друзьями, а?