Мы оба знали об этом, и оба старались не поднимать эту тему. А сегодня вот коснулось.
— И ты нарвалась на ликанов.
А вот это точно не моя вина. Никто не ждал их так рано и тем более никто не думал, что они заплутают в трёх березах и выйдут на лесную полянку, где мы собирали ягоды.
— Не по своей вине.
— А если бы они…
— Ничего сделать не могли, — возразила я, поднимая на отца глаза. — Ты же знаешь, что это сказки. Ликаны прибыли сюда не для того, чтобы девок по углам тискать. Да и не тронут они меня.
— Ну да, в тех лохмотьях в тебе бы сразу княжескую дочь признали, — фыркнул князь, присаживаясь в кресло.
Он беспокоился обо мне, волновался. Больше чем за остальных своих детей, отказываясь признавать, что я давно выросла. И что с рождения принадлежала не ему.
— Ты же понимаешь, что дело не в одежде, — отозвалась я, дёрнув рукой, и рукав богатого платья сполз, обнажая запястье, на котором темнела круглая метка.
Он лишь раз глянул и тут же отвернулся, уставившись в окно.
— Один из них расспрашивает о девушке с волосами тёмной черешни.
Глупенькое сердечко замерло на мгновение. Но всего лишь на мгновение. Я ведь знала, кто меня искал. Только значения это не имело.
— И что? Ты думаешь ему кто-нибудь расскажет?
— Не посмеет. Но из покоев не выходи. И вообще лучше будет, если ты завтра утром отправишься в обитель.
Против этого я не возражала. Права была мачеха, не стоило мне приезжать. Но мысль о том, что видимся в последний раз, что больше никогда не вернусь в отчий дом, вызывала слёзы на глазах.
— А свадьба? Она состоится? — спросила тихо, переводя разговор на другую тему.
Отец вздохнул:
— Ты же знаешь, как Айва ждала этого дня.
Кто ж не знал. Замок на ушах вот уже полгода стоял. С тех самых пор, как молодой княжич посватался к отцу с просьбой отдать ему свою младшую дочерь.
— Знаю. Но… сбор всё-таки. Как можно веселиться, когда слёзы кругом?
— Это наша доля, Айвири. Да и гости все собрались. Не выгонять же их. Все князья откликнулись на наш зов, — произнёс отец и вдруг помрачнев добавил. — Наш и ликанов.
Я едва не выронила ягодку, удивленно на него взглянув.
— А причём тут ликаны?
— Они совет просили созвать.
— Зачем? Что им нужно? Какие еще условия они хотят выдвинуть?
— Не знаю, — он потёр лоб, словно пытаясь сосредоточиться.
И я, повинуясь порыву, вскочила со своего места, поспешила к нему, присаживаясь на подлокотник и обнимая. Сразу же открыла дар, который мягко коснулся его, стирая болезненные ощущения и тревогу.
— Ты всё обо мне заботишься? — благодарно улыбнулся отец, сжав мою руку.