Ох, какая же она горькая. Зато действенная. Усталость сразу же начала отступать и снова вернулись силы, в голове прояснилось.
До завтрашнего утра хватит, а вот потом мне сутки валяться пластом. Ну ничего, справлюсь как-нибудь.
— Помоги мне переодеться, — попросила я, тяжело поднимаясь. Вроде бы голова не кружится и звон в ушах начал стихать.
— Какое платье подать? — спросила Тиа.
— В котором я приехала в замок, — ответила я, стягивая с головы венок.
Подержав его в руке пару секунд, с тихим вздохом положила на кровать.
— Но ведь это…
— Да, я знаю. Это платье послушницы. Именно его ты мне и должна дать, — твёрдо произнесла в ответ и развязав пояс, сбросила кафтан на постель, принимаясь за завязки платья.
— Да, лэра.
Когда с переодеванием уже было практически закончено, в дверь комнаты постучали.
— Айвири, — раздался знакомый голос отца. — Нам надо поговорить.
Слуги доложили? Возможно. Мой длительный поход и не слишком здоровое состояние могли, несмотря на запреты, побудить их доложить обо всём князю.
Но я ставила на мачеху. Она же обещала рассказать всё отцу, пожаловаться и выставить ненавистную падчерицу виноватой. Вот и выполнила свои угрозы.
В любом случае я была даже рада, что он пришёл. Нам действительно стоило поговорить и объясниться.
Оставалось надеяться, что отец меня всё-таки услышит.
— Оставь нас, пожалуйста, — произнесла я, взглянув на служанку и поправила тугой воротник тёмно-синего платья из грубой ткани, которая привычно покалывала на коже, вызывая лёгкий зуд.
— Да, лэра, — с поклоном произнесла Тиа и поспешила к двери.
Отец стремительно вошёл в комнату, махнув служанке, чтобы уходила и недовольно осмотрел меня с ног до головы.
— Айвири, ты выглядишь…
— Как послушница, — оборвала его я, убирая косу за спину и приглаживая ладонями чуть измятую юбку платья. — Которой и являюсь всю свою жизнь.
Скривился, словно у него зуб разболелся и спросил, плотно закрывая за собой дверь.
— И куда ты в этом собралась?
Всё ясно. Разговор предстоял долгий и тяжелый. Он уже готов к борьбе и моему проигрышу. Заочно.
— В обитель.
— Думаешь, Ларкас позволит тебе? — насмешливо поинтересовался отец, проходя вглубь комнаты и присаживаясь в кресло.
Это было немного… обидно.
— Нет, не думаю. Я не дура, отец, и понимаю, что княжну Айвири ликаны из замка не выпустят.
— Я никогда не считал тебя дурой, дочка. И рад, что ты понимаешь всю тяжесть сложившейся ситуации. Поэтому прекращай дуться, переодевайся назад и пойдем.
Он считал, что это просто блажь? Что я всего лишь набиваю себе цену? Ох, папа… что же ты делаешь? Ведь ты совсем меня не знаешь… Никогда не знал. Вполне возможно, я для тебя всё та же худенькая девятилетняя девочка, которая ушла в обитель много лет назад.