— Уйди, — отец смахнул её руку с груди и повернулся ко мне. — Не пущу, Айвири! Только не в Ардан!
— Пап, — произнесла я нервно улыбаясь.
Как всё объяснить отцу и успокоить, когда сама особо в происходящее ещё не до конца осознала? Вот вопрос.
— Хватит, — оборвала его целительница, отодвигая меня в сторону и застывая, уперев руки в бока. — Уже нараспоряжался. Будет над девкой издеваться. Её судьба богиней определена, не нам вмешиваться.
— Какая судьба? Сгинуть в Ардане? Оставить там свою душу и молодость?
— Ежели понадобится. И не сверкай очами! Сам знаешь, что правду говорю. За всё приходится платить. И такова наша цена.
— Я уже заплатил жизнью Неи, — рявкнул отец и снова откинулся на спинку кресла, тяжело дыша.
И сразу как-то тихо стало.
Нэнна хмыкнула, вздохнула и похлопала отца по плечу.
— Ты прости меня, княже, за слова резкие, — произнесла она довольно миролюбиво. — Но ты дурак.
Такого он явно не ожидал и я, честно говоря, тоже. Но возглас удержать удалось. Лучше я помолчу, понаблюдаю.
— Что?
— Княжну все любили. Хорошая женщина была, добрая, светлая, но слабая.
Да как ты…
— Дай договорить, столько лет молчала, надеялась, что поумнеешь, а ты никак. Нету больше княгини твоей. Нету. Уже более двадцати лет. Ушла она к предкам. И на то воля Лаари. А ты … ты, мой дорогой, вместо того, чтобы дальше жить все за призраком гонялся. И к чему привело? Нету счастья в доме. Нету. Распустил своих баб, а еще мужик.
Хорошо сказала.
— Не тебя меня учить!
— Что поделаешь, если отца с мамкой твоих давно нету. А я осталась. Ты ведь, княже, на моих глазах рос, помнишь, как за ягодами ко мне прибегал, как корзинку помогал нести или хворост таскал, всё прося сказок рассказать?
Отец вздохнул, отворачиваясь.
— Это когда было.
— Давно. Так что не серчай, дай скажу. Посмотри на свою дочь старшую. Взгляни на неё… взгляни и отпусти.
Отец послушно поднял на меня глаза, полные непролитых слёз.
— И отпусти, — тихо повторила целительница. — Не трави душу девоньке, ей и так нелегко.
— Как? Как отпустить своего ребёнка? — сдавленно спросил отец, протягивая ко мне руку, и я тут же за неё схватилась.
Нэнна не мешала.
— Айвири, моя Айвири.
— Я вернусь, папа, обязательно вернусь, — пообещала я, с трудом сдерживая слёзы.
— Не могу тебя отпустить.
Но я отшатнулась сама.
Вздрогнула, выдохнула сквозь стиснутые зубы и зажмурилась.
Холод.
Он снова вернулся.
Лёгкой изморозью прошелся по коже, вызывая легкую дрожь и небольшой озноб.
Я дёрнула головой, поворачиваясь к окну и всматриваясь в пейзаж, словно могла что-то разглядеть.
Нэнна сразу заметила моё состояние, может тоже почувствовала.