— Тебе надо выпить отвар, — со слезами в голосе произнесла девушка. Иначе кошмары замучают.
— Я выпью.
— Он хороший, мы сами его пьем. Помогает.
— Я же сказала, что выпью, — немного раздраженно отозвалась я.
— Хорошо. Повозки уже готовят к поездке. Совсем скоро мы отправимся в обитель.
— Поняла, — вновь отворачиваясь к окну, произнесла я. — Будь что будет.
Скрипнула дверь, извещая о том, что я осталась одна. И снова наступила тишина.
Время потеряло свой счёт, а я будто превратилась в изваяние, застыла, погрузившись в свои мысли и воспоминания.
«Проклята… проклята…»
Что означал тот шёпот в видении?
Послушница может быть проклята лишь в нескольких случаях. Но я никогда на такое не пойду. Никогда не нарушу заветы богини. Потому что такое не прощалось. Никогда и никому. Но тогда к чему всё это?
Снова скрипнула дверь, раздались тяжелые шаги и самый дорогой голос в мире произнёс моё имя, вырывая из тяжелых размышлений:
— Айвири.
Это было похоже на удар молнии, разряд грома.
Меня будто разбили на тысячи осколков, оставив лишь маленькую девочку, которая так любила отца. Несмотря ни на что. Все эти годы. Та самая малышка, которая прибегала к нему в покои, забиралась на колени и крепко обнимала, вдыхая родной запах, которая мужественно терпела все унижения и улыбалась, лишь бы родителю было лучше. Которая несмотря ни на что всегда ждала посланников от отца и приказ настоятельницы собираться в дорогу.
— Папа…
Развернулась, птицей метнулась к нему, ничего не видя перед глазами, обнимая, прижимаясь всем телом и застывая, боясь поверить, что всё это не сон.
Что вот сейчас он растает как дым, оказавшись игрой моего расшалившегося воображения. Или еще хуже, его у меня отнимут. Подойдут, дёрнут в сторону, и я снова останусь одна.
— Папа, папочка. Ты здесь… ты здесь.
— Всё хорошо, дочка, всё хорошо, — шептал он, ласково проводя дрожащей рукой по моей голове и обнимая в ответ.
Мне понадобилась целая минута, чтобы хоть немного прийти в себя и чуть отступить, вглядываясь в родное лицо сквозь дымку слёз.
— Что он сделал тебе? Как наказал? — забросала я его вопросами и тут же начала оправдываться. — Прости, я не хотела… думала, что смогу всё изменить. Но они не слышат. И стало только хуже. Мне надо было бежать, как ты и говорил. Надо было попробовать.
— Тс-с-с, — отозвался он с лёгкой улыбкой на губах, стирая слезинки, которые текли по моим щекам. — Успокойся. Всё хорошо.
— Прости меня, — снова зашептала я.
— Мне не за что тебя прощать. Ты поступила так, как велело сердце. И я горжусь тобой, дочка. Ты сильнее меня, чище.