— А кажется, где-то далеко.
Он отстранился и закружил ее на месте. Затем притянул к себе. На лице была его фирменная ухмылка.
— Это по-прежнему срабатывает? — спросил он.
Она открыла рот, чтобы что-нибудь ответить, а затем покачала головой.
Он провел рукой по ее волосам, перебирая темно-каштановые пряди. Костяшками пальцев он коснулся ее подбородка, затем большим пальцем провел по ее нижней губе.
— Поговори со мной. Я ошарашил тебя? — со смехом спросил он. — Может, вместо этого мне следовало пригласить тебя в роскошный ресторан? Когда я разговаривал с Брейди, он посоветовал это сделать на вечеринке. Я согласился.
— Брейди знал? — пробормотала она.
— Ну, я спросил у него на прошлых выходных, когда мы были в Чапел-Хилл. Я уже разговаривал с твоим отцом.
Она слегка кивнула, потрясенная таким старомодным жестом.
— Я не знала.
— Это уже был бы не сюрприз, если бы они тебе рассказали. — Он притянул ее и нежно поцеловал. — Это из-за кольца?
Он вытянул ее руку с этой гигантской штукой, чтобы посмотреть.
— Ты хотела что-нибудь попроще? Один большой камень вместо целой кучи? Ты никогда не говорила, какие бриллианты тебе нравятся.
Не говорила, разве?
— Нет. Оно прекрасно, — сказала она.
Она бы такого не выбрала, но оно было красивым.
— Тогда, в чем дело?
Он был таким искренним. Ей хотелось уберечь его от этого. Она думала, что сможет оставить это до завтра. Держать некую дистанцию между помолвкой и тем, что она собиралась рассказать.
Лукас сказал, что это ничего не значило. Ей не нужно было рассказывать Истону, потому что этого больше никогда не повторится. Это бы все разрушило. И она подозревала, что Лукас был прав. Что если она не станет ничего рассказывать Истону, все будет хорошо. Они бы поженились, нарожали детей, и переехали в пригород. Он бы стал политиком, а она ушла бы из газеты, чтобы сидеть с детьми и поддерживать его карьеру. Она так ясно это могла видеть, словно это была часть фильма.
Хранить этот секрет, пока он не запылиться и не сгинет внутри нее. До тех пор, пока она не обидится на него за то, что простил ее ранее, и не возненавидит себя за то, что скрывала это от него. Пока она не начнет презирать себя за то, что стала степфордской женой из-за своей оплошности.
Ложь повисла на кончике ее языка.
Забудь об этом.
Ничего не было.
Она была счастлива.
Вместо этого, она встретила его ясный взгляд, проглотила желчь и сказала:
— Я целовалась с Лукасом.
Истон неестественно замер. Остолбенение вроде того, что вызвано полным потрясением, ужасом и желанием мести. Ни одного слова. В его красивых глазах была лишь тишина и вторая половинка ее души.