— Я не умаляю их вины и пришел не с целью их оправдать.
— Так в чем проблема? После использования магического огня даже кучки пепла не остается.
— У меня дар. Редкий. Я чувствую всех оборотней клана. Могу сказать погиб он или жив. Если жив, в каком направлении искать. За все семь лет я не почувствовал момента гибели ни моего сына, ни его друга. Кроме того, я уверен, что они живы.
— И Вы сейчас возьметесь указать направление, в котором их возможно найти. Насколько они далеко?
— В здании — нет. Только в лесу.
— И Вы ждали семь лет?
— Ваши границы были закрыты. Потом разногласия в клане. Отношение ко мне, как к отцу преступника. Причин много. Я долго добивался разрешения покинуть территорию клана.
— Интересная история. И как же, по-вашему, я должна его искать?
— У нас прошел слух про использование Вето.
— Они не люди. На них Вето не распространяется.
— Значит, я зря надеялся.
— А на что Вы надеялись?
— Узнать, жив ли он. Неопределенность измотала меня. Лучше горькая, но правда.
— Знать правду о своих детях — право родителя. Вот только обрадует ли вся правда.
— Я приму любую и не буду в претензии.
— Убедили. Ваша настойчивость достойна вознаграждения. Приведите их, — стражники втолкнули в зал приема обоих рысей. В робах рабов и ошейниках. Те, как и положено, встали в позу покорности. По-другому рабу не полагается. — Это они? Я подозревала, что речь пойдет о них, приказала доставить заранее. Ваше поведение и отношение к их проступку убедило меня их показать. Как видите, они живы. Но можно ли назвать жизнью существование раба?
— Смогу ли я когда либо выкупить их жизнь? — в глазах отца и облегчение, и горечь, и желание помочь, да много чего еще.
— У Вас есть, что мне предложить?
— Нет, госпожа, кроме себя мне нечего предложить. Вряд ли моя жизнь имеет ценность.
— Ваша жизнь имеет ценность только для Вас. Но я могу предложить Вам сделку. Пойдете на договор?
— Да, госпожа. — И ни секунды промедления. Готов на все. Не видит никого, кроме сына. Как я его понимаю. Посмотреть бы сейчас на моих хоть краешком глаза. Хоть бы на фотографии. Тоже бы на любую сделку пошла. Но тому миру я больше не принадлежу. А ему… ему я завидую сейчас, и пусть зависть недостойное чувство.
— Примут их в клане, зная, что они были рабами? Ваша семья и так пострадала от их глупости. Не сделаете ли Вы себе хуже, вернув себе сына? Примут ли обратно в семью его друга?
— Рыси не живут стаей, как волки. Нам важнее семья. Мы не сомневаемся в отношении сына. За вторую семью может сказать его отец, — обозначил взглядом своего молчаливого спутника.