'Благодарю.' Марк выпрямляется, глядя на вздымающуюся Люси со смесью раздражения и чистого разочарования, прежде чем поймать такси. Один быстро останавливается. «Все кончено, Люси. Ты явно мне не доверяешь, и у меня не могут быть такие отношения». Он садится, и такси уезжает.
Беккер отпускает Люси, как только такси исчезает за углом. И тут начинается плач. Сильные крик отчаяния. Я не собираюсь опекать ее, говорить ей, что она пизда и что она все облажалась. Она это уже знает. Нежно взяв ее подергиваю за плечи, я нежно, но поспешно веду ее вокруг, пока она вздрагивает под моей хваткой, и Беккер пожал плечами. Он выглядит совершенно измученным всем этим.
«Я за рулем», — говорит он, указывая на дорогу. Я прослеживаю его протянутую руку и вижу в нескольких сотнях ярдов впереди его яркий черный 5-й ряд. «Мы отвезем ее по дороге домой».
Я хочу отметить две вещи. Во-первых, Беккер снова сказал «дом», как будто Убежище — это тоже мой дом. Во-вторых, «высадить ее» подразумевает, что мы ее бросим. Первое, я думаю, лучше пока оставить без внимания. Кроме того, мне очень нравится его звучание. Ко второму нужно обратиться прямо сейчас, потому что мне определенно не нравится, как это звучит. «Я не уйду от нее», — говорю я ему с такой решимостью, с которой он не смеет спорить.
Но он это делает. «И я не оставлю тебя». Он быстро осматривает наше окружение.
«Тогда, похоже, ты тоже остаешься у Люси», — говорю я тихо и понимаю, что подражаю ему, оглядываясь по сторонам.
'Принцесса' раздраженно вздыхает Беккер. «Ты идешь со мной домой».
Мысль и шум напомнили мне о моей разбитой подруге, который все еще находится в моих руках. «Я не уйду от нее», — говорю я, подкрепляя свое заявление решительным взглядом. Она злится, ее бросили, и она эмоциональна. «Ей нужно…» Что-то внезапно приходит в голову, и я хмурюсь, когда смотрю вниз и ищу в руках Люси. «Наши сумки», — говорю я, оглядываясь на бар. «Мы оставили наши сумки в баре». Толпа утихла, но швейцары бодрствуют и выглядят довольно мрачно. Они будут в порядке. Я объясню проблему, и я уверен, что они сделают это и позволят мне забрать наши сумки. Я подтолкнул Люси к Беккеру, безмолвно требуя не отпускать ее, и направился к бару.
'Элеонора!' — кричит он, и я оглядываюсь через плечо, сдерживая смех, когда вижу, как он держит плачущую Люси на расстоянии вытянутой руки, с настороженным выражением лица. «Я не люблю эмоциональных женщин».
«Ни хрена», — бормочу я, взлетая и предоставляя ему разбираться с ней.
«Принцесса, верни сюда свою задницу!»
Я игнорирую его и подхожу к двери, сладко улыбаясь швейцарам. И яркий свет на меня, как будто я что — то на дне их коренастых сапог. «Уходи, маленькая женщина», — ворчит самый крупный из них, заложив руки за спину и глядя прямо на меня. Маленькая женщина? Если бы мне не понадобились эти сумки, я бы показал ему, насколько маленькая эта женщина. Я не имел ничего общего с анархией внутри, но, полагаю, я виновен по ассоциации.