— И я говорю тебе, что думаю, что да. Я не хочу, чтобы ты меня ненавидел».
«Как я мог ненавидеть того, кто показал мне, как любить?» Он наклоняется и целует меня в плечо, приглаживая мои рыжие волосы ладонью. «Я обожаю тебя, женщина. Твоя сила, твоя храбрость, твоя преданность»
Улыбаясь, он проводит пальцем по моей брови и по щеке, достигает подбородка и приподнимает лицо. Нанося нежнейший поцелуй мне в губы, он тихо мычит: «Теперь ты поглощаешь мои мысли, Элеонора. Моей миссией в жизни с того момента, как ты захватил мое сердце, было любить тебя. Поощрять тебя. Чтобы посвятить себя тебе. Это все, что сейчас имеет для меня значение. Ты самое бесценное и драгоценное сокровище из всех». Еще один сладкий поцелуй попадает в мой открытый рот. «Мне больше ничего не нужно».
Я могла плакать по нему. 'Я люблю тебя.'
'Супер.' Беккер тащит меня вперед и крепко держит. «Я чувствую себя так, как будто прошел двойной сеанс с моим терапевтом». Он тычет носом мне в шею, когда он встает, и отрывает меня, используя грубую силу, когда я вступаю в бой. "Мы в порядке?" спрашивает он.
Как мы могли не быть? Он только что пролил свое сердце; сказал мне вещи, о которых, я знаю, он ненавидит даже думать. Для него это огромный шаг. Тем не менее, я должен прояснить одну вещь. «Больше никаких подлых трюков».
«Что считается подлым трюком?» — спрашивает он, ухмыляясь, когда он жадно наклоняется и жует мою щеку.
Я хихикаю, корчась, наслаждаясь его приподнятым настроением. Я чувствую себя просветленной и облегченной, и я знаю, что Беккер должен чувствовать то же самое. «Секреты, Беккер. Больше никаких секретов.
'Правильно.' Поцеловав меня в щеку, он снова поднимается на стул, и я сажусь напротив него, кладя руки на колени. Милые глаза прищуриваются, прежде чем он подходит к своему компьютеру и начинает печатать. Я терпеливо жду, когда он закончит, вспоминая, зачем я вообще сюда приехал.
«Я направлялся на кухню, но меня поразило, что я не знаю, с чем я могу столкнуться».
«Я полагаю, Дороти и дедушка», — легко отвечает он, откидываясь в кресле.
Я смотрю на него с усталым выражением лица. Он знает, о чем я. — Они знают, почему меня вчера не было?
'Как ты думаешь?'
Ладно. Глупый вопрос. «Они знают… ' Я обдумываю свои слова, не зная, как сказать то, что у меня на уме. «Они знают… ' Мой палец вертится между нами, пытаясь помочь мне действиями, а не словами — словами, которые я изо всех сил пытаюсь найти.
«Они знают, что ты вернулась. Они знают, что ты спишь в моей постели». Беккер помогает мне, но ненамного. Сон в постели Беккера был не совсем тем, о чем я думал. «И что я никогда так не вел себя с женщиной», — осторожно заканчивает он.