«Я работаю над этим», — говорит Беккер искренне и, может быть, немного задумчиво. «Я знаю, как много для тебя значит то, что я все исправляю, поэтому сделаю».
Насколько много это для меня значит? Но его настроение сладкое. В обратном порядке. Он прижимается губами к моей щеке и сосет, и я извиваюсь в его крепкой хватке, пока он жует мою плоть. «Беккер, стой».
Гав!
Меня мгновенно отпускают, я оборачиваюсь и вижу, что Беккер хмуро смотрит в пол.
Гав!
«Не начинай», — рявкнул он, предупреждая шаг вперед. Не то чтобы Уинстон обращал на это внимание.
Гав, гав, гав!
Все четыре его гигантские лапы отрываются от пола каждый раз, когда он лает этим глубоким угрожающим тоном, говорящим своему хозяину, что он не бездельничает.
«Она моя, глупый пес».
Гав!
«Нет».
Гав!
«Ты не можешь ее получить».
Гав!
Мое лицо растягивается в ухмылке, когда двое моих любимых мужчин идут лицом к лицу, кружа друг над другом. — Уинстон, — ворчу я, опускаясь на корточки и похлопывая себя по коленям.
'Привет.' Беккер смотрит на меня с отвращением.
«Ты должен показать ему, что его не заменят», — говорю я ему. «Уинстон, иди сюда». Но крепкий пес игнорирует меня, не сводя раздраженного взгляда с хозяина.
«Нет», — возражает Беккер подходя ко мне. «Ему нужно узнать, что есть я, потом ты, а потом он». Он поднимает меня с пола и поднимает, забирая меня. «Моя», — заявляет он, зарабатывая злобное рычание от своего любимого питомца.
Гав!
«Отвали», — ворчит Беккер, пытаясь удержать меня в своих объятиях. От улыбки на моем лице у меня заболели щеки. «Он научится». Он идет к стойке, но резко останавливается, чуть не уронив меня. «Ублюдок», — выдыхает он.
'Ой!' Я вскрикиваю и вцепляюсь в его плечи, чтобы не упасть с его рук, глядя в пол. То, что я нахожу, доводит меня до истерики. Уинстон зажимает челюстями ткань брюк Беккера. «Боже мой», — смеюсь я, слезы текли по моим глазам.
Лицо Беккера свирепое. Ему совсем не смешно. "Уинстон!"
Я дрожу, дрожа в руках Беккера, это комбинация моего смеха и Беккера, пытающегося избавиться от своей собаки. — Уинстон, черт возьми, это костюм за пять тысяч. Отвали.'
Я слышу рычание моего нового телохранителя, который борется с дорогой тканью брюк Беккера. Он присел на задние лапы, отталкивая передние лапы. «Просто опусти меня». Я извиваюсь в руках Беккера.
«Нет». Его хватка увеличивается, и я отказываюсь от попыток вырваться. «Я не потеряю это». Он начинает вышибать ногу, ругаться и ругаться, как моряк, его лицо краснеет от ярости. Я позволяю им заниматься своим делом. Оба кажутся довольно решительными.