«Я не спрашиваю». Мистер Х смотрит на газету, качая головой. «И средь бела дня», — размышляет он и переворачивает простыню, чтобы я мог видеть. Не то чтобы мне это нужно. Кража с Sotheby's, как и следовало ожидать, была горячей темой. Оказывается, то, что я испортила банковский перевод, было замаскированным благословением. «Беккер упомянул, что вы видели там Уилсона за несколько минут до того, как картина была обнаружена пропавшей».
«Я не верю этому человеку». Я признаю. «Беккер, кажется, счастлив двигаться дальше, но Брент — нет». Я знаю своего мужчину. Он не позволит Бренту так его сдать. Его эго этого не позволит. Не будет и его яростная жажда мести. И это заставило меня задуматься, с растущим беспокойством, где это нас оставляет.
«Беккер не нуждается в особой поддержке, чтобы играть в игру Уилсона». Он фыркает и отбрасывает свою бумагу в сторону, и я смотрю туда, где она приземлилась, замечаю, что файл был сбит криво, выбив несколько бумаг изнутри. Обычно я не обращаю особого внимания, но этот файл синий. Все файлы в Убежище красные.
Моя голова незаметно наклонена, когда я пытаюсь увеличить изображение в нижнем левом углу одного из разбросанных листов. Это женщина. Пожилая женщина с угольно-черными волосами, подстриженными в очень резкую нелестную стрижку. Цвет одинаково нелестен на ее бледной коже, а глаза как у кошачьих — предположение, что она слишком много сделала для операции.
'Как твоя мать?' — спрашивает мистер Х., возвращая мое внимание на него.
'Она хороша. У нее новый… ' Я тяну, когда я не в состоянии найти нужное слово эталонного Пола, мое лицо скручивание, когда ментальные образа его размахивает бейсбольную биту, обнаженную в коридоре моей мамы, штурмовал меня.
'Глава?' — предлагает мистер Х., садясь на стул.
'Похоже.' Я пожимаю плечами.
— Кажется, вы обеспокоены.
«Я никогда не представлял свою маму ни с кем, кроме отца».
Мистер Х. понимающе кивает, и я смотрю, как его старые глаза падают на папку, в которую упала его газета. Он быстро убирает разбросанные бумаги, аккуратно засовывая их обратно внутрь. 'Она счастлива?' — спрашивает он, оглядываясь на меня.
Я не быстро отвечаю, хотя ответ был легким. Я смотрю на это дело, пока мистер Х. не кашляет и не отрывает меня от глаз. «Безумно». По тому, как старик смотрит на меня, я могу сказать, что он знает, что мои мысли бегают, гадая, что это за файл. Так что это? И почему он пытается это скрыть?
Когда его брови приподнимаются в легкой ухмылке, я изображаю небрежность, протягиваю руку и поглаживаю красивый двойной стол с пьедесталом, который заслуживает того восхищения, которое я всегда ему вызываю. «Мне нравится этот стол».