Постепенно она выучилась подселяться в мышиное тельце, не беспокоя серенькую хозяйку. А освоившись как гостья, стала пытаться направлять мышку так, как нужно было ей, ведунье. Но делала это осторожно, бережно, чтобы не причинить вред маленькому зверьку, безвинной душе.
А когда зазвенели первые ручьи, Йорунн уже не только мышкой становиться могла, но и воробушком, и проворной синицей. Правда, пока на короткий срок, но девушка не сомневалась: пройдет время – и она сможет оставаться в птичьем или зверином теле столько, сколько ей захочется. Или понадобится – как знать...
Зима всегда неохотно уступает место весне. Не было еще такого, чтобы с вечера сугробы, а с утра уже молодая трава на проталинах и деревья с набухшими почками. Но весна всегда приходит по-разному. Бывает еле-еле, с трудом просыпается богиня весны Леля, а иногда мигом открывает ясные глаза и теснит прочь злую Морану. А еще говорят, что ранняя весна случается тогда, когда на помощь Леле приходит ее мать Лада, богиня любви и плодородия.
В этот раз Мать и Дочь вместе взялись за дело. Еще случались метели, и вечером схватывал землю мороз, но с утра, едва появлялось на небе солнышко, начинало капать с крыш, а к полудню на утоптанных дорожках блестели лужицы талой воды. Птицы, не покидавшие на зиму родные края, принимались весело щебетать, зная, как ненавистна их песня темным богам – почти так же, как раскаты Перунова грома. Высокие сугробы становились плотнее, ниже, а потом убегали в Землю-Мать звенящими водами. Еще немного – и появятся первые проталины, побежит по стволам деревьев сок, неся жизнь будущей листве, а там и море начнет беспокойно ворочаться под ледяным панцирем, и однажды вдохнет полной грудью, взломает ледяные оковы…
В один из теплых погожих дней ощенилась Снежка, и теперь из ее логова доносилось слабое попискивание. Вард никого даже близко не подпускал к укрывищу – ни людей, ни тем более собак. Позволял подойти только Эйвинду и Йорунн, да и то зорко следил, чтобы не вздумали заглядывать под навес. Йорунн каждый день приносила волчице рыбу и хлеб, ставила возле логова большие плошки с водой – чтобы прибывало молоко, Снежке нужно было не только хорошо питаться, но и много пить.
– Я все думаю, на кого щенки похожи будут, – как-то сказал Эйвинд, когда они с Йорунн стояли на берегу, на своем излюбленном месте, и смотрели на почерневший ноздреватый лед.
– А вот выберутся из логова, и увидим, – улыбнулась девушка. – Одно знаю: таких собак ни у вас, ни у нас, словен, еще не бывало.
Асбьерн и его люди стали готовиться к походу в словенские земли. Заранее просмолили обшивку драккара, заменили кое-что из оснастки, чтобы, едва море очистится ото льда, можно было отправиться в путь. А он обещал быть неблизким. От Вийдфиорда до устья реки Воронки, на берегу которой стоял городок Радонец, он же Гледеборг, идти было больше двух седмиц, да и то при хорошей погоде и попутном ветре. Как ни надеялись на удачу ярл и его хирдманны, все прекрасно понимали, что и ветер, и море по весне переменчивы – не угадаешь, как доплывешь, и не придется ли провести несколько дней в тихом заливе, пережидая шторм.