Эйвинд дал ему имя Хевнульв – Мстящий Волк, и велел выкрасить в сине-черный цвет. Корабль получился длинным и красивым; лишь опытный мастер мог бы найти в нем небольшие изъяны, но такового в Рикхейме не было. А Торгест гордился своей работой, хотя всем говорил, что следующий драккар обязательно выстроит лучше.
– Теперь бы проверить его в море, – сказал недоверчивый Сигурд. – Посмеются датчане, если он затонет у самого берега.
– Если боги на моей стороне, он поплывет как тюлень и выдержит даже штормовую волну, – ответил ему Эйвинд. – А датчане удивятся, что мы смогли сами, без чьей-либо помощи, построить боевой корабль.
Инрик и Харальд в первый же день пришли посмотреть на драккар. Сын Вилфреда, знавший толк в хороших лодьях, похвалил мастера, а потом стал рассказывать, как спускают на воду корабли у них на родине. Чтобы задобрить богов, нужны были щедрые жертвы, и под киль нового корабля клали нескольких пленников. Чем сильнее и крепче они были, тем больше удачи доставалось драккару. Выслушав Инрика, Эйвинд конунг сказал так:
– Это обычай викингов, но мой дед и отец делали по-другому. Они приносили в жертву быка, а если лодья была небольшой, то барана или козла. Рабами мы не разжились, воины лучше послужат мне во время битвы, а если удача потребует человеческой крови, то я подарю богам свою.
Вечером собрали пир. Датчане сидели за столом на почетном месте, напротив Эйвинда и его побратима, и Йорунн сама подсела к ним, стала выспрашивать у Инрика об отце, о том, зажила ли полностью рана у того хирдманна, Хрёрека, и о том, как живется на датском берегу увезенным с острова Хьяр словенским рабыням. Вилфредссон отвечал ей спокойно, и во взгляде его не было ни обиды, ни упрека, словно ничего между ними не произошло. Фрейдис, сидевшая рядом с мужем, прислушивалась к их разговору, а потом не утерпела – спросила про медноволосую Лив. Инрик слегка нахмурился, услышав это имя. А потом нехотя рассказал, что едва не сделал красавицу-рабыню своей женой, да только Лив, оказавшись в доме хёвдинга и увидев, что Вилфред Скала еще не очень стар и полон сил, решила заполучить в мужья отца, а не сына. Только не знала она, насколько ревнивы и мстительны женщины хёвдинга, особенно Аудбьёрг – первая законная жена и мать Инрика. Хитрость и изворотливость не помогли молодой рабыне: в середине зимы, в самые жестокие морозы она вдруг пропала, и отыскали ее только несколько дней спустя, в лесу, раздетую до тонкой рубашки и вмерзшую в сугроб… Виновных в ее смерти так и не нашли: жены все, как одна, пожимали плечами и говорили: мол, сама ушла да заблудилась, а теплую одежду растеряла, пытаясь добраться до дома в метель. Вилфред хёвдинг был тогда очень сердит, но вскоре и он, и все прочие позабыли о медноволосой рабыне, как будто ее и не было.