– Куда ведешь, воевода?
– К Хравну, – отозвался он. – Служителю Одина. Заодно и подругу свою проведаешь.
У Долгожданы отлегло от сердца. И она решилась спросить еще:
– Не прогневайся, дозволь узнать… для чего ты меня оставил?
Асбьерн остановился, повернулся к девушке, несколько мгновений смотрел на нее молча сверху вниз. Потом ответил:
– Твоя подруга остается на острове, и мне не хотелось вас разлучать. Да и вряд ли кто отпустил бы такую красоту, – он протянул было руку, чтобы коснуться ее волос, но Долгождана отступила на шаг, и ярл, ничего более не сказав, направился дальше, в сторону дружинного дома.
Дверь маленького домика скрипнула, и Любомира, прилаживающая над очагом какую-то посудину, подняла голову, ахнула, увидев подругу, и кинулась ее обнимать.
– Асбьерн Счастливый, – проворчал из своего угла потревоженный ведун. – С чем нынче пришел ко мне? Хочешь знать, что принесла тебе твоя удача?
Любомира, заметив красавца-ярла, отпустила Долгождану и, поклонившись гостю, вернулась к очагу. Асбьерн проводил ее взглядом и обратился к Хравну:
– Что скажешь, отец?
Служитель Одина ответил:
– Скажу, что не прогадал ты, Асбьерн Хитроумный. Обменял волчицу на дочь словенского конунга. Если пожелаешь, можешь потребовать за нее богатый выкуп.
Какое-то время Асбьерн молчал, обдумывая услышанное. Долгождана смотрела то на него, то на Любомиру, то на всезнающего ведуна, и ей казалось, что над головой уже раскрываются паруса, несущие корабль в обратный путь, к родному далекому берегу. Странно только, что от этого на душе стало и радостно, и немного грустно.
– Нет, – наконец проговорил Асбьерн, покачав головой. – Не нужен мне выкуп, – и добавил негромко: – Сам бы его заплатил.
Толком не разобравшая северную речь Долгождана поняла только одно: домой она не вернется. А Любомира взглянула на ярла с немалым удивлением. Матерь Великая, да неужто он…
– Славная дарительница любви, – прикрыв глаза, нараспев произнес старый Хравн, – прекрасная Фрейя, нисходящая к нашим молитвам! Я слышу, как проносится мимо твоя колесница, и вижу нежность и красоту златокудрой дочери Ньёрда в этой девушке. Потому отныне пусть все зовут ее Фрейдис – в честь богини, которая к ней благосклонна.
– Хорошее имя, – похвалил Асбьерн. – Спасибо, отец.
На обратном пути уже возле женского дома ярл вдруг замедлил шаг:
– Скажи, княжна, почему прошлым летом ваши люди напали на нас? Мы ведь пришли тогда под белым щитом, худого никому не делали.
– Напали? – удивилась Долгождана.
– Эйвинд конунг послал меня и Ормульва договариваться о мире со словенскими князьями, – Асбьерн пристально смотрел на нее. – Но в первую же ночь словене подожгли мой драккар, перебили половину хирдманнов, да и меня отправили бы к Хель , если бы не молодая ведунья.