Через некоторое время черноволосый снова подошел к сидящим на палубе девушкам. Молодой воин, помогавший поить Любомиру, был с ним.
– Сто упп. Встаньте.
Пленницы испуганно переглянулись и стали подниматься. Затекшие от долгого сидения и холода ноги слушались плохо, ходить по качающейся палубе было непривычно. Любомира, у которой все еще кружилась голова, неловко ступила, покачнулась и едва не упала на палубу вместе с Зорянкой, вздумавшей ее подхватить. Хорошо, что молодой северянин шагнул вперед, удержал обеих.
Был он едва ли старше Любомиры, сероглазый, светловолосый. Такой возмужает – не одно девичье сердце растревожит. Пока старший помогал Долгождане и Весне спускаться в трюм, он стоял и разглядывал пленниц, и во взгляде его не было ни насмешки, ни похоти, одно лишь любопытство.
– Ва хейтер ду? – неожиданно спросил он, тронув за плечо Зоряну.
Девушка вздрогнула и опустила голову.
– Ва хейтер ду? – снова повторил молодой северянин и показал на себя: – Эк хейтер Халльдор. Ва хейтер ду?
– Зоряна, – прошептала, наконец, перепуганная девушка и крепче стиснула руку Любомиры. Назвавшийся Халльдором воин попробовал повторить чужое, трудное для него имя. Вышло очень забавно.
Но пленницы даже не улыбнулись.
Пол в трюме был сырой и скользкий, но все же здесь было гораздо теплее, чем на палубе. И не так страшно, хоть и темно.
Еще трое молодых девчонок сидели в полумраке, тесно прижавшись друг к дружке и оплакивая свою горькую долю. Увидев Любомиру с подругами, они растерялись, не зная, радоваться им или плакать еще горше.
– Чем мне вас утешить, родимые? – шептала ведунья, по очереди обнимая каждую из них. – Не подвластны мне ветры лихие и волны быстрые. Да и судьбу изменить не в моей власти. Одно вот скажу: просите Великую Мать о заступничестве, чтобы перекинула нити жизни нашей на новое веретено…
Макошь, Мать Великая, ты на земле повсюду, где жизнь есть. А раз так, то и здесь, сейчас, ты с нами. Только не покинь нас, милая, не оставь заступничеством своим!
Девчонки подобрались к ней поближе, прижались, словно искали если уж не защиты, то хотя бы тепла и поддержки самой малой. И она продолжала нашептывать, утешать и подбадривать, и чудилось ей, будто сама Богиня стоит рядом с ней, улыбается одобрительно, и от этой ее улыбки на душе светлее становится, а сомнения, страх и отчаяние уходят прочь, все дальше и дальше.
– Любопытно, кто он, этот черноволосый? – позже спросила Долгождана у Любомиры.
– Он здесь вроде вождя, и власти у него больше, чем у того рыжего, имя которого Ормульв.
Младшая из девушек тихо всхлипнула: