— Сейчас Гена тебя осмотрит и скажет, когда можно собираться домой, — папа старался казаться спокойным и отстранённым, но у него это плохо получалось. Он тоже испытывал неимоверное облегчение оттого, что его дочь оказалась жива и невредима.
— А Милена? — я так и не видела мелкую и волновалась за неё гораздо больше, чем за себя. — Можно с ней увидеться?
— С ней сейчас мать и брат… Не стоит их беспокоить…
Ну вот мы и дошли до запретного места. На колу мочало, начинай сначала…
— Пап, она ведь ушла из дома, чтобы увидеть меня, если бы ей не запрещали… — я постаралась, чтобы в голосе прозвучал только намёк, а дальше он бы уж сам догадался.
Родители переглянулись, обменявшись встревоженными взглядами. Так, всё понятно, они надеялись обойти стороной этот сложный вопрос.
— Я хочу увидеться с Миленой, — повторила я решительно, уверенная, что, если сейчас не надавлю, потом, когда острота уляжется, будет уже слишком поздно.
Моя стратегия оказалась верной. Уже через пятнадцать минут мне разрешили навестить девочку. Ярослава из палаты предусмотрительно удалили по обоюдному согласию обеих семей. Я поняла это по шпионским выражениям лиц. Монтекки, блин, и Капулетти.
— Привет, — Милена мне очень обрадовалась и даже попыталась привстать на подушках, но это ей удалось с трудом. Всё-таки мелкой здорово досталось.
Я села на край кровати, который мне освободила Татьяна Викторовна, предварительно окинув ревнивым взглядом.
— Ты как, малявка?
Глядя на неё, хотелось плакать. Она выглядела осунувшейся, как будто эта новогодняя ночь забрала большую часть её жизненных сил.
— Предлагаю, когда тебя выпишут, сходить в кино. Там сейчас новый мультик идёт. Говорят, очень классный.
Глазки засияли. Личико исполнилось надеждой.
— Правда? Можно? — она оглянулась на мать.
Я чуть ли не слышала, как заскрежетали зубы нашего мэра. Я ей не нравилась. Очень не нравилась. И предложение своё озвучила намеренно в присутствии всех заинтересованных сторон, чтобы потом у них не было возможности по-тихому закрыть эту тему.
Монтекки и Капулетти переглянулись, потом ещё раз переглянулись и приняли решение. Я внутренне возликовала. А вот Милена ликовала вслух, строя грандиозные планы на наши совместные прогулки, как только она выздоровеет.
После осмотра доктор Гена разрешил мне отправиться домой. Пока шли к машине, я всё время оглядывалась на окна больницы, но Ярослава так и не увидела. Враждующие итальянские кланы прикладывали все усилия, чтобы их дети (по крайней мере, старшие) больше не встретились.
По пути домой я узнала от отца подробности ночной операции. Оказывается, у Милены села батарейка в фонарике, и когда Ярослав спустился вниз, светить ему она уже не могла. Девочка осталась в полной темноте и очень перепугалась, поэтому на мужские голоса из ночного мрака она не отвечала.