Я даже опешила от того, что он мог предположить подобное.
— Иди на фиг отсюда, — послала почти вежливо. Верить заявлениям Ярослава, что он живёт в этом доме, даже не собиралась
Но Логинов не оценил. Он начал яростно жать на кнопку звонка и вдобавок снова стучать кулаком по двери.
На шум из кухни выскочили Марина с Миленой.
— Что случилось?
Я даже не успела ответить, как они разглядели силуэт за узким окошком и обе расплылись в улыбках:
— Ярослав пришёл.
Логинов ввалился злой и взъерошенный.
— Что она тут делает? — указал пальцем на меня.
— Саша — моя няня, — почему-то начала оправдываться Милена. — А где твой ключ?
— Забыл, — буркнул Ярослав и протиснулся мимо меня, задев плечом. Специально.
— Это мой старший брат, — громким шёпотом прокомментировала Милена, пока этот грубиян поднимался по лестнице.
Судьба явно неблагосклонна ко мне и послала в мою жизнь чересчур много Логинова. Как будто открыла солонку не с той стороны, и вместо щепотки высыпалась целая куча. Теперь мой суп пересолен Логиновым. Он повсюду — в школе, на работе, даже на дополнительных занятиях в школьной газете.
Ну почему он не может быть хоть чуточку приятнее? Как сестра, например.
Настроение пропало. Мы с Миленой без особого энтузиазма помогли Марине прибрать кухню и отправились в сад, покачаться на качелях. Качели, кстати, были отличные — широкое сиденье, на котором можно поместиться вчетвером, и большой зелёный тент сверху. Не страшны ни дождь, ни солнце.
— Ты не обижайся на Ярослава, он хороший, — после долгого молчания вдруг выдала моя подопечная.
— Да? — недоверчиво хмыкнула я.
Милена уловила сарказм и бросилась на защиту брата.
— Да! Он добрый, просто…
— Что просто? — мне стало любопытно.
— Он говорит, что мама… — Милена смутилась и замолчала.
Да что ж такое, только мне собрались раскрыть семейную тайну и сразу на попятную.
— Что говорит Ярослав? — я подвинулась ближе к девочке и взяла её за руку. Знаю, что это нечестно манипулировать ребёнком, но желание узнать тайну оказалось сильнее мук совести. Причём намного.
Милена огляделась по сторонам, будто боялась, что её кто-то может услышать, а потом серьёзно посмотрела мне в глаза, почти по-взрослому.
— Ты никому не расскажешь?
— Никому, — я постаралась вложить в голос всю убеждённость, которую испытывала в этот момент. Да и кому говорить-то? У меня здесь даже друзей нет. Только эта маленькая девочка.
— Поклянись! — это было произнесено так торжественно, что я чуть не рассмеялась. Но сдержалась. Девчушку было откровенно жаль, да и вряд ли я сумею завоевать её доверие, если буду смеяться над тем, что для неё важно.