Угроза, конечно, была так себе, но на Софию подействовало. Она пообещала приехать через час и просила встретить её у входа, так как тоже ни разу не была в этом клубе и не знала, куда идти.
Я положила трубку и убрала в сумочку. К столику спешил Барчук, в руках он держал две стеклянные бутылочки с торчащими трубочками.
— Я тоже, пожалуй, сохраню трезвость ума, — он протянул мне одну из бутылок.
Мы чокнулись «Кока-колой». Звонко звякнуло стекло.
— Ну за твой первый выход в свет! — произнёс он тост и уточнил: — Первый же в Анапе?
— Первый, — подтвердила я, делая глоток. Не считать же праздник у мэра, где я просидела почти весь вечер в детской.
— Как ты насчёт потанцевать? Правда, нормальная музыка начнётся ближе к девяти, когда народу поднаберётся.
На мой взгляд, «поднабралось» уже достаточно. На танцполе, расположенном в соседней «пещере», ритмично двигались человек десять-пятнадцать. Вместить он мог в несколько раз больше. Но, видимо, здесь было принято танцевать плотно прижатыми друг к другу.
Хотя я всё равно собиралась дождаться Соню. Поэтому согласно кивнула:
— Подождём.
Барчук развлекал меня рассказами из своей жизни. Он оказался интересным собеседником. Я много смеялась. Мне было легко с ним, совсем ненапряжно. Жаль, что он был не тем, кого бы мне хотелось видеть сейчас рядом.
И я всё равно то и дело поглядывала на часы. По моим подсчётам, София должна была подъехать через несколько минут. И я уже решила, что отправлю Сашку её встречать. А потом все вместе отправимся на танцпол.
Рассмеялась очередной истории Барчука и рассеянно посмотрела в зал. Лучше бы я этого не делала, потому что прямо на меня смотрели холодные и злые глаза Ярослава.
Ну вот, накаркала…
Рядом с ним стояла Кристина. Она смотрела в другую сторону и приветливо здоровалась с какой-то девушкой, целуя воздух возле щёк. Похоже, они только что пришли.
— О-о! Логинов опять с Яворской, — прокомментировал явление Саша, — а я-то думал, он наконец от неё избавился.
— Может, у них любовь, — произнесла я нарочито равнодушным тоном, хотя мне очень не хотелось это обсуждать, потому что где-то внутри кололо тонкой острой иголочкой.
— Ага, — нехорошо ухмыльнулся Барчук, — любовь. Сначала с Маринкой Бурес, потом со Светкой Ириконовой, теперь вот с Яворской. Ярослав у нас — мальчик любвеобильный.
Я промолчала. Где же там София? С каждым словом настроение опускалось всё ниже, достигнув разноцветных плиток пола. Ведь слова Сашки означали, что тот поцелуй был всего лишь очередным проявлением логиновской любвеобильности. От этой мысли становилось по-настоящему больно.