— К обеду растает, — без тени сомнения сообщил он.
— Может, и не растает, — не согласилась я, — вон сколько нападало.
— Посмотрим. Ты догоняй!
Отец убежал вперёд, я последовала за ним, изо всех сил стараясь идти вровень и не отставать.
Мы катались почти два часа. Оба вывалялись в снегу. Поиграли в снежки с соседскими мальчишками. Причём я встала на сторону мальчишек, и мы совместно обстреливали моего отца, прячущегося за заснеженными акациями и выглядывавшего только для того, чтобы метнуть очередной снежный снаряд.
В отличие от нас папа бил без промаха. И вскоре каждый член нашей юношеской команды был облеплен белыми снежными пятнами. Снег таял и затекал за шиворот, но мы, разгорячённые и возбуждённые, этого даже не замечали.
Просто потрясающий день.
Мы возвращались домой, вспоминая моменты нашей снежной битвы. Отец гордо бравировал одержанной над молодёжью победой. А я думала, какой же он у меня классный. И как же мне повезло.
У нашей калитки кто-то стоял. Какая-то женщина в чёрном пальто с меховым воротником. Она находилась к нам спиной, смотрела в сторону скрытого соседскими домами моря, поэтому я не могла разглядеть лицо.
Но что-то в её фигуре, в самой позе казалось мне странно знакомым.
Чем ближе мы подходили к дому, тем больше я замедляла шаг, кажется, уже догадываясь, кто эта женщина. Нет, уже точно зная…
Совершенно невероятно, чтобы она могла здесь находиться. И всё же это была она.
Зачем она приехала?
— Ты чего? — спросил ещё не догадывающийся о скорых переменах отец. Он удивлённо наблюдал за мной, сначала замедлившей шаг, а затем и вовсе остановившейся на другой стороне улицы.
Папа проследил за моим взглядом и тоже принялся рассматривать женщину. В этот момент она обернулась.
— Не может быть, — поражённо прошептал он. И я была с ним совершенно согласна. Этого просто не может быть.
Увидев нас, мама радостно улыбнулась и приветственно замахала рукой. Но с места не сдвинулась. Мы с отцом тоже. Так и стояли по разные стороны улицы, разделённые трёхметровой полосой асфальта. Те, что раньше были семьёй. А теперь? Кто мы теперь? И зачем она всё-таки приехала?
Кажется, последний вопрос я задала вслух. Потому что отец на него ответил:
— Пойдём и сами у неё спросим.
Он сжал мою ладонь, и я отреагировала ответным пожатием. Мы команда. И она не сможет этого изменить, что бы ни пришло ей в голову, какие бы цели ни преследовала.
— Привет, — мой голос звучал настороженно, и мне не удалось добавить в него дружелюбия. — Что ты здесь делаешь?
На какое-то мгновение мама смутилась и отвела взгляд, но потом снова взглянула на меня с улыбкой.