– Захотел показать свое жилище. Тебе стоит привыкать.
– Привыкать к чему?
– Ко мне, к этому дому, к жизни вдвоем.
В отличие от Грубера, Эрик кольцо не купил, да и не был он пока готов к столь решительному шагу, как женитьба. Возможно, позже, когда они с Магдой станут чуть ближе, и он решится ей доверить свои секреты.
– Ты же знаешь, я не оставлю Питера. И Вальтера с Гретхен. Они – моя семья. Так что жизнь вдвоем вряд ли получится.
– Мы что-нибудь придумаем, – успокоил ее Эрик. – А теперь объясни, зачем ты отправилась к Груберу?
– Вечером приходил один из клиентов, который заказывает у нас кукол для своих детей, и поздравил с помолвкой. Представляешь, по городу поползли слухи, что Грубер сделал мне предложение, и я якобы согласилась! – возмутилась Магда. – Хотела объяснить Гайди, что никакой невесты у него нет!
– Странно все это, – задумался Эрик, припоминая беседу с присмиревшим мэром. – Он совсем не похож на себя прежнего.
– Как раз на прежнего похож. Он был таким, когда четыре года назад приехал в Дункельмитт: неуверенным в себе, неловким и тихим, – вздохнула Магда. – Вбил себе в голову, что любит меня, непременно должен добиться моего расположения и жениться.
– Похоже, женитьба на тебе стала для него навязчивой идеей.
– Одних любовь окрыляет и делает лучше, а в других пробуждает все самые худшие качества, – согласилась Магда. – Грубер выслуживался перед отцом, пытался подружиться с Питером. Он даже пробил через своего дядю вице-канцлера разрешение на производство механических людей для услужения в богатых домах и для работы на мануфактурах. В то время Гайди хотел казаться милым.
– Милым он был до того момента, пока не услышал твое «нет», – догадался Эрик.
– Так и есть, – подтвердила Магда. – Когда и брат, и отец объяснили ему, что «нет» – это не женское кокетство, а отказ, Гайди словно подменили. Он начал пить, завел дружбу с этими ужасными людьми из банды «Железные кулаки», пустился во все тяжкие.
– В итоге Гайди подговорил новых знакомых сжечь вашу мануфактуру, – предположил Эрик.
– Не сразу, – горько улыбнулась Магда. – Сперва наша семья прошла через грязные сплетни и слухи, Грубер срывал договоры на поставку механизмов, убеждал клиентов расторгнуть контракты, а потом у нас каким-то образом появились долги.
– Последнее можно было опротестовать, наняв хороших адвокатов, – заметил Эрик.
– Но не в том случае, когда на документах стоит подпись вице-канцлера. Закрыть фабрику не могли, так как нашими куклами заинтересовался сам канцлер и другие аристократы. Поэтому Грубер пытался разорить нас и сорвать поставки, надеясь, что мы с отцом изменим решение. Восстание рабочих стало последней каплей. Гайди хотел показать властям в Айзенмитте, что отец не справляется с обязанностями мэра и больше не контролирует город. – Магда на секунду замолчала, смахнув с ресниц слезы, а когда продолжила рассказ, ее голос дрожал: – В тот вечер папа с Питером задержались на мануфактуре, а я ждала их дома. Именно Вальтер смог вырваться из здания и сообщить мне о пожаре. Он же позже нашел Питера, когда фабрика вместе с нашими механическими людьми сгорела.