— Я всё уберу, — сказал он.
Она покачала головой, но хмурое выражение никуда не ушло.
— Сколько ты выпил?
Ник проследил за её взглядом и снова уставился на плитку.
— Даже не знаю. Десять?
Она посмотрела на него, продолжая хмуриться.
— Ты хочешь ещё?
— Нет, — он покачал головой и кивнул подбородком в сторону переносного холодильника. — Там ещё есть. Я не выпил их все, — помедлив в ответ на её молчание, он откашлялся. — А можно мне принять душ?
Она моргнула, глядя на него.
— Конечно, — ответила она так, будто была сбита с толку его вопросом. — Тебе нужна твоя одежда? Я всё постирала, — добавила она, вероятно, заметив смущение на его лице. — Куда мне тягаться с твоей выносливостью в затяжном сне.
Хмуро глядя на кровать, она добавила:
— …Мне также надо сменить постельное бельё, раз уж ты встал.
Ник решительно покачал головой.
— Я всё это сделаю. Только позволь мне сначала принять душ…
— Тебе нужна компания? — поинтересовалась она. — В душе?
Он помедлил.
Впервые он по-настоящему посмотрел на Уинтер.
Он и не осознавал, что избегал этого, пока не перевёл на неё взгляд.
Сначала он сосредоточился на её одежде, на тёмных брюках, обтягивающем сине-зелёном топе, подходившем к её глазам, на её босых ногах, длинных тёмных волосах с цветными прядями. Он перевёл взгляд на её лицо, высокие угловатые скулы, заострённый подбородок, эти губы…
— Это плохая идея, — неохотно ответил он.
Она пристально посмотрела на него.
— Что? — переспросила она.
Услышав резкость в этом слове, он поморщился, жалея, что не промолчал.
В то же время он не знал, что ещё сказать.
— Давай я сначала приму душ, — сказал он после паузы. — Дай мне… собраться с мыслями, Уинтер. Я хочу поговорить с тобой. Я хочу поговорить с тобой, но не смогу это сделать, если в первый раз мы оба будем голыми, а я всё время буду думать о…
Он умолк.
Осознав, что снова избегает её взгляда, он поднял глаза и встретился с ней взглядом.
— Ладно? — спросил он, когда она не ответила.
Глядя на неё, он почувствовал, как его раздражение усилилось от осознания, что он ни капли не понимает, как она отреагировала на сказанное им.
Он боялся, что обидел её.
Глядя на неё, он становился всё более параноидальным, думая, что обидел её.
— Уинтер, — сказал он. — Прости меня.
Она покачала головой.
Теперь она избегала его взгляда.
Она подошла к двери в другом конце комнаты.
Только тогда Нику пришло в голову, что вторая дверь, та, что рядом с занавешенным окном, должна вести в ванную.
Уинтер открыла дверь и скрылась внутри.
Ник сидел и ждал, чувствуя себя всё более неловко, пока оглядывал комнату. До него снова дошло, что он действительно провёл здесь две недели. Две недели она будила его, чтобы покормить. Две недели он монополизировал её постель. Две недели, в течение которых она должна была ходить на работу, принимать душ, как-то мириться с полумёртвым вампиром в своей постели.