— Борь, постой.
Он остановился, и я сбавила шаг. Торопливо бросила Косте:
— Пожалуйста, извини. Я должна идти. Нужно помочь другу.
— Другу? — Он усмехнулся и покачал головой. — Сказала бы сразу, что несвободна. Не тратили бы время зря.
— Несвободна? — Я с открытым ртом уставилась на Костю, глядя, как он движется к машине, а потом садится за руль. О чем он, черт возьми?
Потом мотнула головой и догнала Бориса, схватила за плечо, развернула к себе.
— Борь, да что с тобой происходит?
— Неужели, непонятно?
Он смотрел мне в глаза почти со злостью.
— Нет, мне непонятно.
Я осторожно коснулась его щеки, ощутила, как колется щетина. Даже не побрился сегодня. Как это не похоже на всегда аккуратного и безукоризненного Бориса.
— Пойдем, я напою тебя кофе.
Он не возражал. Позволил мне взять себя за руку и повести к себе домой. Я завела его в квартиру, провела на кухню и заставила сесть на табурет. Сама занялась приготовлением кофе. Чувствовала, как беспокойство за Бориса смешивается с негодованием.
— Ну и зачем ты снова напился? Хочешь повторения прошлого? Когда ты и на человека не был похож? — бурчала я, остервенело мешая кофе. — И кстати, где Дениска?
— Я отвез его к своей матери. Попросил присмотреть, — еле ворочая языком, сказал Борис.
— Хоть на это ума хватило. — И куда только делось мое извечное благоговение перед этим мужчиной? Во мне словно говорил другой человек. Я будто посмотрела на Бориса другими глазами. Не как на предмет поклонения, а как на реального живого человека, творящего глупости. — Ну и зачем все это? Ты объяснишь мне, наконец?
— Хотел не думать…
— О чем не думать?
— О том, что ты тоже меня бросила.
Моя рука бессильно опустилась. Я повернулась к поникшему на табурете Борису и непонимающе воззрилась на него.
— Я бросила? Постой, во-первых, почему тоже? А во-вторых, вспомни, что это ты сам дал понять, что не хочешь меня больше видеть. Там, в кафе.
— Как Анжела… — откликнулся он так потерянно, что сердце снова захлестнула волна жалости. — А там, в кафе, мне просто было больно видеть тебя рядом с этим пижоном…
— Ну, Костя вовсе не пижон, — чувствуя, как сердце зашкаливает от избытка эмоций, проговорила я. — Впрочем, это неважно. Почему больно? Мы ведь только друзья, — последние слова я сказала совсем тихо. Мне и впрямь было больно произносить их.
— Раньше я думал… мне казалось, что между нами нечто большее, — признался Борис. — Ты такая… такая замечательная…
Он запустил пальцы в светлую шевелюру и с тоской посмотрел на меня. Позади, на плите, зашипело кофе, выливаясь из турки. Но мне сейчас было не до него. Механически потушив газ, я приблизилась к Борису и осторожно обхватила ладонями его щеки.