— Это одна из версий, — откликнулся на вопрос Вэйд. — Мы и ее отрабатываем. Итак, попрошу вас говорить без утайки. Тем более что моя напарница менталист и уловит ложь. Браслет, насколько вижу, вы не носите.
— Зачем? — даже обрадовался возможности сменить щекотливую тему распорядитель. — Никогда не скрывал того, что думаю. За то и ценят. Или ненавидят. Тут уж не мои проблемы.
Эти слова, похоже, понравились Вэйду, даже взгляд несколько потеплел. Наверное, почувствовал родственную натуру. Сам он тоже редко беспокоился о том, кто и что подумает о его высказываниях.
— Итак, театр господин Готе покинул вместе с графом Нардалом, насколько я понял? — вернулся к обсуждению дела напарник.
— Да. Сразу после того как вернулся экипаж графа, отвозивший его супругу.
— Что можете сказать по поводу графини? Она выглядела раздосадованной тем, что муж уделял внимание господину Готе?
— Как по мне, то ей на это было вообще плевать, — пожал плечами распорядитель. — Графиня прекрасно проводила время в компании своих знакомых из высшего общества. Если не ошибаюсь, то среди них видел и начальника вашего Департамента — господина Бидера. Его жена — хорошая подруга графини.
Вэйд чуть заметно поморщился, и я поняла без слов, почему. Бидер сто процентов пошлет нас куда подальше с нашими требованиями устроить подруге его жены официальный допрос.
— За все время граф и графиня едва перемолвились друг с другом парой фраз, — продолжил делиться наблюдениями распорядитель. — И, как уже говорил, недовольной она не выглядела.
— Ясно. А сам граф? В каком настроении он покинул банкет? Не произошло ли между ним и господином Готе ссоры или размолвки?
— Нет, — опроверг предположения мужчина. — Наоборот, оба выглядели довольными и веселыми.
— У кого-то из коллег убитого были причины его недолюбливать? — перешел к другой версии напарник, и так знающий от меня имя, по крайней мере, одного из недругов Миранадаля. Но видимо, хотел удостовериться, насколько откровенен с нами распорядитель.
— Среди актеров это обычное дело, — пожал плечами мужчина. — Тем, кто добился возможности играть первые роли, всегда завидуют менее удачливые. Да и Миранадаль не отличался деликатностью или добрым нравом. Если хотите знать мое мнение, я бы давно уже погнал его из театра поганой метлой. Вел себя как избалованная девица. Устраивал истерики по поводу и без. Опаздывал на репетиции. Собачился с другими актерами. Так что его почти все недолюбливали. И знали, что здесь Миранадаля держат только из-за покровительства графа. Владелец театра не желал отказываться от щедрых вкладов богатого мецената. А отдуваться приходилось нам.