Так что, когда перед нами появился красивый молодой человек с выразительными синими глазами и темными волосами, я постаралась не поддаться общему положительному впечатлению. Сосредоточилась на сканирование ауры. В отличие от распорядителя, браслет Дигор носил, и пришлось попросить его снять.
Держался молодой человек уверенно, ничем не выдавая беспокойства. Хотя, когда он снял браслет, стало понятно, что это напускное. Дигор тревожился из-за нашего визита, даже боялся.
Пока Вэйд задавал дежурные вопросы, я пыталась уловить обрывки мыслей и эмоций сидящего перед нами человека. Внезапно, прервав ответ на какой — то мало значащий вопрос, Дигор подался вперед и отчетливо произнес:
— Если вы считаете, что Миранадаля убил я, то это не так. Да, я недолюбливал это существо, которое и мужчиной-то сложно назвать. Презирал. Может, даже ненавидел. Но на моих руках нет его крови. Клянусь вам.
Вэйд смотрел на актера нечитаемым взглядом, пока я торопливо улавливала исходящие от мужчины эмоции. В них было что угодно: негодование, беспокойство, опасение, но не попытка что — то утаить. Дигор не врал нам. О чем я знаком и дала понять Вэйду, когда он бросил на меня вопросительный взгляд. Так что дальнейший допрос проходил в менее напряженной обстановке.
Дигор сообщил, что банкет покинул рано из-за того, что ему не было так уж приятно наблюдать за триумфом конкурента. И остаток вечера провел у себя дома с бутылкой вина и мрачными мыслями. Конечно, подтвердить последнее никто не может, но он заверял, что так и было. Причем весь вид молодого человека выражал искренность и тревогу из-за того, что его имя будет запятнано чудовищными подозрениями. Даже утверждал, что готов отказаться от дальнейшего участия в спектаклях, лишь бы не решили, что ради этой цели он пошел на убийство.
В общем, когда допрос закончился и парень вышел, я посмотрела на задумавшегося Вэйда и сообщила:
— Он не солгал ни в одном слове. Боится, что его сделают козлом отпущения, потому и нервничает. Но я не увидела чего — то подозрительного в его эмоциях или мыслях.
— Если вспомнить случай с Авелиной Дарби, — неожиданно сказал Вэйд, — то насколько помню, ты тоже не чувствовала в ней лжи.
Как всегда, при мысли об этой особе, которой удалось избежать наказания, меня чуть ли не перекосило.
— Там был особый случай, — буркнула я. — Менталист с врожденной аномалией, полностью маскирующей ауру. Сомневаюсь, что в случае Дигора есть нечто подобное. И магии в нем нет совершенно.
— В том, что нам попадется еще один подобный уникум, я тоже сильно сомневаюсь, — хмыкнул Вэйд. — Но ты тогда утверждала, что есть еще способы обмануть сканирование эмоций. К примеру, когда человек сам верит в то, что говорит. Если судить по словам распорядителя труппы, Дигор — талантливый актер. Мог ли он настолько вжиться в роль, что валял тут перед нами дурака, а мы даже этого не поняли?