Я закрыла глаза руками, Джулс молчала. Я уже собиралась отправиться в спальню без ее комментариев, чтобы нареветься досыта, когда услышала:
- Я должна сейчас озвучить некую гадость. Ты все правильно сказала. У вас ничего не может быть, Дана. Живи, как жила. Это просто каникулы. Вы просто развлеклись. Прими, как данность, - отрезала она ледяным тоном, не рассусоливая, - Просто забудь.
Я подняла глаза. И не поспоришь. Понятно, что ничего у нас с Келом не выйдет. Мы слишком разные. Он слишком классный. Я слишком обычная. Но я уж точно не собираюсь делать вид, что ничего не было. Наверно, я мазохистка, но эти десять дней сохраню в сердце, как самое дорогое.
- Не хочу. – Руки сами сжались в кулаки. - Я не хочу ничего забывать.
- Дана, ты еще в небе что ли? Спускайся! Он не будет звонить, дарить цветы и водить тебя по ресторанам. А ты достойна именно таких отношений.
- Да что ты знаешь об отношениях? Что ты знаешь обо мне? – я сорвалась на крик, - Что ты знаешь о нем? Ты даже имя его не можешь запомнить. А он обычный парень, понимаешь? Он настоящий, он лучший. Он, он…
Я задохнулась от гнева и злости и рванула к себе со скоростью кометы. Прежде чем хлопнуть дверью я прокричала:
- И плевать на цветы и романтику. Потрясающий секс ее прекрасно заменяет.
Келлан
Вечером самолёт приземлился в Торонто. Казалось, что прошла вечность, и весь мой отпуск был растаявшим облаком за окном иллюминатора: вроде есть, но будто дым от пепелища. Это будет долгая ночь.
Сэм встречал меня с табличкой, на которой было нацарапано маркером «SuperStar». Он всегда так делал, и я уже привык не реагировать, даже смеялся. Но сегодня вот не оценил юмор, прошел мимо, ругнувшись:
- Ты олень, Фостер.
Он тут же оценил степень моего раздражения, скомкал лист, выбросил.
- И я тебя рад видеть, Келлан, - ответствовал он мне официально.
Я решил не быть бараном, остановился, чтобы нормально поприветствовать друга. Сто лет же не виделись. Я был чертовски ему рад. Мы обнялись молча. Он хлопнул меня сильно по плечу, я шмякнул его по спине, что в переводе означало: «Тебя пожалеть, плакса? – Отвали, мамочка, я справлюсь».
Сэм Фостер тоже англик. Я познакомился с ним, когда играл в пабах Лондона между съемками и попойками. Мы сошлись на любви к акустической музыке и шотландскому виски. Как-то незаметно эту дружбу разделил и Крис. Именно он предложил режиссеру использовать песню Сэма для саунда «Зомби». В начале это был сомнительный проект, где экономили каждый цент. Конечно, продюсеры согласились, а после премьеры Сэм стал знаменит, потому что его песня играла в один из самых трогательных моментов, когда зомбяк Крис борется с собой и вместо того, чтобы сожрать девчонку, целует. Композиция стала хитом, а Сэм популярным исполнителем. Его музыкальная карьера сразу вышла за пределы пабов с открытыми микрофонами. Слава Джастина Бибера его, конечно, не настигла, но он теперь регулярно давал концерты, устраивал туры, хорошо зарабатывал. И всегда в интервью очень уважительно говорил о нашей киносаге, которая оформила ему билет в жизнь.