Ей нравились татуировки на мужском теле. Винсент же весь был покрыт ими.
Хотя это вряд ли объясняло ее несомненное влечение к нему — Ника выросла среди татуированных мужчин, так что видеть покрытое чернилами тело было не в новинку. Но... вот она. Пускает слюни на одного из таких.
После всего, что Ника пережила с Кевином, она думала, что подобные желания умерли. Их выбили из нее. Вместо этого Винсент пробуждал ее к жизни.
Как обычную женщину с обычными желаниями. Это было новым. Незнакомым.
Она даже не знала, что с этим делать... с этим... желанием, как давно у нее его не возникало.
Винсент прервал ее мысли.
— Твоя сила духа невероятна, Ника.
По телу пробежала дрожь. Святое дерьмо. Он назвал ее по имени. Обычно он говорил Рыжая или малышка, что ей тоже нравилось, но Никой — никогда.
Понимая, что ее удивление должно показаться идиотским, она робко улыбнулась.
— Ох, спасибо папе и Калебу. Они хорошо меня учили. Может, ты захочешь посмотреть на шов в ванной, пока я не перевязала, — добавила она, кладя марлю обратно на стол. Но Винсент продолжал стоять, и Ника, выбитая из колеи, болтала без умолку, чтобы заполнить тишину.
— Эм, сегодня перед сном мы обсуждали с Евой, чем я буду заниматься теперь в Нью-Йорке. Габриэль — у тебя замечательный друг — сказал, что без сомнений может предложить мне место в «ТарМор». В финансовом отделе или типа того. Я училась на бухгалтерском учете в Тихоокеанском Университете Сиэтла и работала в одной крупной фирме. Пока не решила уйти после Рождества из-за многочисленных пропусков. Не хотела, чтобы меня уволили. По крайней мере, теперь могу воспользоваться их рекомендацией.
Ей пора было остановиться, но она не могла. Не тогда, когда пристальный взгляд Винсента неотрывно следил за ее губами.
— Раньше я занималась выверкой и финансовым анализом для разных отделов, помогала готовить аудиторские документы на конец года.
Ника замолчала. Она хотела его.
И хотела, чтобы это было взаимно.
Это пугало так же сильно, как и возбуждало. Будет ли ужасным повторить тот поцелуй из Сиэтла?
Да. Ужасно для нее. Потому что она не сможет потом позабыть об этом, как о пустяке. Она боялась, что это будет что-то значить, а ей не хотелось.
Кроме того, что, если она не захочет останавливаться на поцелуе? Может она сделать большее? Даже с ним? После Кевина, сможет ли она ответить?
Конечно, сможет. Уже ответила, хотя Винсент даже не касался ее. Тело инстинктивно отзывалось на присутствие Винсента.
Но что потом? Они займутся сексом, он решит, что она принадлежит ему, наденет цепи, лишит выбора, встанет на пути к новым целям, которые теперь заключались в карьере и случайных встречах, если возникнет такая необходимость.