Тамир, оставив Тугуркана снаружи, вошёл в просторный гэр.
Старший сын Ибайзара сидел возле очага на шкурах. Позади него заворочалась в ворохе шкур какая-то девка, по горлу Тамира судорога прошла, когда голые ноги сверкнули и скрылись под тяжестью мехов. Девушка приподнялась и повернулась, смахивая с лица тёмные волосы, и Тамир смог свободно выдохнуть, будто из груди вынули наконечник стрелы.
— Да прибудут с тобой добрые духи, Тамир, — прогромыхал брат, оставаясь скалой неподвижной.
— И тебе доброй славы, Янар, — поздоровался Тамир.
Янар чуть повернулся взглядом, давая понять рабыне, чтобы убиралась с его постели. Та выскочила голой, прикрываясь руками, отбежала торопливо и принялась натягивать на себя рубаху. Янар мерил взглядом Тамира, пока девка не скрылась в другой части гэра, обходя гостя, стыдливо пряча глаза.
— Что за надобность привела тебя ко мне? Признать, не ждал таких гостей, — качнул головой Янар, — проходи, в ногах правды нет, Тамир, — потянулся к кувшину.
Тамир прошёл внутрь, опускаясь на подстилку, очерчивая взглядом брата. Как давно всё же не видел его. Янар не изменился за это время, разве только волосы отрастил, ещё больше закалилась во взгляде и движениях сталь от кочевий бесконечных.
— Отец тебя послал? Что ему надо? Неужели отлёг от его чёрствого сердца камень?
Вышла та рабыня, одетая уже, собраны густые волосы в толстую косу, она тут же принялась хлопотать, разливая по чашам крепкое питьё, всё так же робея.
— Нет, Янар. Ибайзар меня не посылал к тебе, и он по-прежнему думает, что ты его предал.
Янар качнул головой, усмехаясь, нисколько тому не удивляясь, да всё же тень непонимания скользнула в его взгляде.
— Ну а ты? Тоже так считаешь?
— Ты скрылся, а разве тот, кто не виноват, должен прятаться?
— Я никогда не желал зла родному отцу, меня подставили, а уж кому это было в угоду, пусть Ибайзар разбирается. Я скажу тебе, удивлён, что каган ещё жив, — Янар вдруг застыл и тут поднял взгляд, — или ты привёз мне плохую весть?
— Отец в здравии, по крайней мере, до того мига, как я отправился в кочевье.
— Да, — поднял наполненный рог, — слышал я, что ты с князем дружбу взял чинить, и врагов рубишь, плечом к плечу с ним встав, — усмехнулся Янар, припав к рогу.
Тамир тоже отпил крепкого горячего питья, горло обожгло, упало в нутро выпитое, разливаясь по телу жаром, но нестерпимо жгло другое — скорее увидеть пустельгу.
— Кангалы нападают на наше племя, — продолжил Тамир, — они озверели, управы на них нет, и если не остановить это всё, Янар, будет скверно, и ты знаешь об этом, ведь у них может появиться и другой вождь. Ты не можешь всегда держать татей в управе. — Янар выслушал, лицо его окаменело только, дёрнулся желвак по смуглой щеке. — Верни себе нашу тамгу, — завершил Тамир.