— Что ты делаешь, сотник? — спросила прерывисто.
— Пока ещё ничего, — медленно взгляд опустил на дрожащие губы. И вновь приник к ним, дёргая на затылке завязку, тесьма с тяжёлыми кольцами скользнула по волосам, упала на пол. Далебор подхватил Огнедару под бёдра, к лежанке пронёс, на весу целуя жадно, быстро, уже не в силах остановиться, отпустить. — Моей сегодня будешь, лиса, — уложил на постель, собирая полы нижней рубахи и платья, оглаживая гладкие, как шёлк, бёдра, такие пленительные, жаркие, и между ног у неё было жарко, что голову повело, и дыхание застряло комом в горле.
Огнедара замерла, наблюдая за ним чуть с недоумением и удивлением, будто сейчас в ней целый вихрь метался, даже глаза потемнели, ярче стали в свете костра. Она подняла руки, огладила его шею и грудь, вцепила пальчики в тканину, сжала в кулаки, ухватываясь сильнее. Далебор дёрнул завязки на портах, подхватив под коленами, полянку к себе придвинул, раздвигая ноги шире, теряя голову — как жаждал оказаться скорее в горячей глубине её тела. Далебор, погладив по нежной коже, влажной от соков, скользнул плотью в узкое нутро и вышел, Огнедара откинула голову, потянув за ворот его рубахи с силой, содрогаясь вся, и Далебор уже не медлил, толкнулся твёрже, устремляясь в неё, прорываясь в тугость её жаркого лона. Его дрожь пробрала от прокатившейся по спине волны удовольствия, отстранился и двинулся снова глубже, сполна ощущая её, с жадностью наблюдая, как раскрылись губы полянки и срывались с них неровные выдохи под его толчками. Далебор задвигался твёрже, резче, врезаясь между раскрытых для него бёдер, беря, завладевая, присваивая её себе, глотая каждый выдох, каждый стон полянки, что испускало её горло, стискивая её за пояс, на себе насаживая, срываясь в пропасть, пока его не скрутило с такой силой, что он зашипел сквозь зубы, опершись руками по обе стороны от неё, толкаясь так быстро и беспрерывно, что Огнедара цеплялась за него, ища опору, вздрагивая, как листок клёна под сильными жёсткими точками, сжимая в горле сладкие стоны и вскрики. Далебор рванулся в неё несколько раз, выплёскиваясь, раскалываясь на части, остановился, дыша рвано и тяжело. Навис над ней горой. Огнедара сглотнула, облизав кончиком языка губы, подтянулась к его лицу, обвив шею руками. Далебор накрыл её горячие дрожащие мелко губы своими, унимая вихрь пожара, что охватил их так внезапно. Но Огнедара вдруг спохватилась, отстранившись, глянула Далебору за плечо и выдохнула с облегчением, откинувшись на постель.
Далебор провёл костяшками пальцев по её разрумянившейся щеке, глаза Огнедары сверкнули хитро. Он подхватил её под плечи, укладываясь на лежанку, за собой утянул, оглаживая плечи, сдирая с них одежду, целуя белую кожу, не останавливаясь…