— И… — друг встал и окинул меня жестким взглядом, хрустнул большим подбородком, размял челюсть. — Ты дурак такое мне предлагать? Знаешь же, что не брошу, несмотря на то что ты полный придурок.
Я хлопнул друга по плечу и пошел молча в душ.
— Привези для Поли нормальные шмотки. Все, что мы вчера купили — сгорело, — попросил я из-за запотевшего стекла. Дима уже привык, что я распоряжаюсь, хотя он не беднее меня: все мое дело в равной степени и его. Просто оно ему не интересно, а пощекотать нервы, подставляя спину, он обожает. Хотя пугать его уволнениями было до ужаса приятно, Дима только мягко улыбался, когда я выходил из себя.
— Окей, сейчас дам распоряжение. Макс, — Дима затих, потом договорил: — Тебя из «Шайна» вызывали. У них там что-то случилось.
Я выбрался из душа и стал обтираться полотенцем за ширмой. Невольно вспомнил, как сдернул с девушки ткань возле бассейна, и в пах полилась новая волна вожделения.
— Что там уже? — попытался я отвлечься. — Деньги на ремонт здания я дал. Разберись сам или передай Скоту — он занимается этим объектом. Мне сейчас не до мелкого клуба.
— Ты не понял, — Дима неприятно цокнул языком, он всегда так делал, когда волновался, и по стуку его каблуков, я понял, что друг отошел немного в сторону. — Там погиб посетитель, крыша обвалилась. Серьезное дело, Макс.
— Что?! Сука, я же еще неделю назад закрыл клуб! Откуда там посетители?!
— Я не знаю, — пожал плечами Дима.
Я одевался на ходу, звонил по нужным номерам, ругался, как сапожник, и через минуту мы уже ехали на место в сопровождении нескольких машин.
Полтора часа пришлось разбираться, кто виноват, а когда мелкий и тучный директор клуба признал свою вину, мол, хотел в обход меня немного заработать, я облегченно рухнул на сидение авто и приказал отвести меня домой. Дальше пусть юристы и полиция с ним разбираются, придется штрафы оплатить и выписать крупный чек на еще одну компенсацию, но разве это вернет человека?
Ненавижу деньги, ненавижу все это. Как проще было быть бедным и беззаботным. Не нужно отвечать за смерти, что случаются рядом с тобой. Не нужно отбиваться от акул бизнеса. Не пришлось бы прятаться от журналистов, менять стиль, носить линзы да и примерять чужое имя. Не нужно сомневаться, что тебя любят за то, что ты есть, а не за деньги и большой хрен.
Тошно от самого себя.
Зачем мне нужна была эта игра? Ради жизни? Ради мести? Ради чего я так жестоко ломал Романову? Давил морально, доводя ее до безумия. Она ведь не очистится теперь никогда. Я просто испачкал ее своими грязными лапами. Чем я лучше Дорогова, который растоптал меня много лет назад, вырвал из груди сердце и выбросил?