— Значит, его отправили сразу в Бутырку. Так?
— Именно так, товарищ генерал-лейтенант.
Пётр Сергеевич тихо вздохнул.
— А мы, выходит, прошляпили.
Ходырев и Смирнов молчали…
— Кто курирует это дело от МВД?
— В справке этого нет, но, по информации от источника, лично первый зам Щёлокова.
— Чурбанов?
— Он самый.
— Понятно.
Хозяин кабинета расцепил пальцы и чуть подался к столу.
— Значит, так. Ситуацию отслеживать постоянно. Отменить розыскные мероприятия по линии МВД мы не можем. Забрать его дело тоже. Это означает: а — подтвердить интерес, б — подставить его перед нашими. Но, если Свояк не соврал, всё изменится после 12-го. Где-то в течение месяца. Надеюсь, к этому времени его ещё не найдут.
— А свой розыск мы организовать можем?
— Официально — нет, — покачал головой генерал. — Только в самом крайнем случае, если станет понятно, что на него уже вышла милиция.
— А если… на свой страх и риск? — предложил Константин.
Петр Сергеевич смерил его тяжёлым взглядом.
— Мы потихонечку, — поддержал коллегу Смирнов.
— Знаю я ваше потихонечку, — дёрнул щекой генерал. — А вообще… ладно. Можно попробовать. Но учтите! Если найдёте, дальше никакой самодеятельности. Выяснили — сразу докладывайте. Решать будем по ситуации…
Вторник. 9 ноября 1982 г.
— Как успехи?
Семёныч бросил на скамью рукавицы и подошёл к верстаку.
Я снял защитные очки и кивнул на ящик:
— Восемь болтов, как заказывали, и два калибра.
Бригадир заглянул внутрь, хмыкнул.
— А что с шаблонами?
— Заканчиваю. Только собирают пусть сами. Моё дело пластины слепить, и я их слепил.
— Сейчас проверим.
Путеец взял в руки готовую пластину «шаблона 940» и принялся измерять её штангенциркулем. Примерно через минуту он покачал головой, отложил в сторону инструмент и принялся «на глазок» сравнивать шаблон с образцом.
— Вроде такой же, — пробормотал он с сомнением.
— Такой же, такой же. Допуск десять микрон. Фирма гарантирует, — усмехнулся я, опуская в ящик очередную деталь.
— Ладно. Пойду, вагонникам покажу. Если не забракуют, с меня магарыч.
Семёныч ушёл, а я продолжил работу.
Честно сказать, даже не думал, что у железнодорожников столько разнообразного инструмента и приспособлений. Многие — «именные», названные по фамилии изобретателя. Ломик Гладуна, шаблон Басалаева, игла Сизоненко, шаблон Холодова…
Всё, что было когда-то придумано путевыми работниками для облегчения собственного труда и проверено временем, становилось «классикой», после чего шло в серию и выпускалось фабриками и заводами. Причем, в каждом отделении, на каждой дистанции, в каждом депо и даже в каждой бригаде были свои предпочтения. Одни привыкли проверять автосцепки «калибром», другие «вилкой», третьи «ломиком»…