Но факт оставался фактом. Мы напились. Мы переспали. Мы забыли. Все, проехали, живем дальше!
Уже вечером, завалившись в спальню после жутко утомительно генеральной уборки, я вдруг вспомнила обрывки вечера.
Комната как будто сохранила его запах, кровать запомнила изгибы тел, а этот аромат страсти, атмосфера той невероятной близости….
Вот мы смеемся, на полусогнутых ногах заходя в спальню, оставляем на тумбочке бутылку с соленой водой и пытаемся выдавить из себя что-то помимо истеричного хохота.
Я сажусь на край кровати, глубоко дышу, чтобы прийти в норму, и вдруг вижу пронзительный взгляд глаз напротив. Сева смотрит на меня изучающе, будто видит впервые. Но этот взгляд…. он будто починяет, заставляет смотреть, не отрываясь.
— Клава, я не встречал еще таких красивых и искренних девушек. — Говорит мужчина вдруг совсем тихо. — Ты там на балконе такая…. Да и сейчас. — Сева не может подобрать слов, активно жестикулирует, но только смеется от своих неумелых попыток. — Не придумали еще выражений, чтобы описать тебя.
— Рогожин, ты закоренелый бабник! Не вешай мне лапшу на уши. — Я отмахиваюсь от Севы, который уже сидит рядом, а сама падаю на кровать и принимаю позу морской звезды.
— С чего ты взяла? Я пользуюсь популярностью среди девушек, но не пользуюсь ими. Поверь, после десятой размалеванной куклы отпадает всякое желание целовать эти губы, напичканные силиконом.
— А вдруг у меня тоже силикон? — Я игриво прикусываю губу и зачем-то расстегиваю рубашку, приоткрывая вид на красное кружево. — Везде силикон.
— Нет, ты настоящая. — Шепчет он, нависая сверху. — Снаружи настоящая, внутри настоящая — везде настоящая. И красивая. Просто нечеловечески красивая.
— Ладно, языком работать умеешь. — Говорю и тут же сама заливаюсь смехом от своей остроумной шутки. — Но ты проверь, вдруг ненастоящая.
— Господи, как я хочу тебя, ты не представляешь! Не сейчас хочу тебя, Клава, а всегда хочу. Вот так вот сидеть вечером на балконе, пить вместе, обсуждать всякую ерунду, ездить на работу.
— Пахнет признанием в любви. — На моем лице уже радостная улыбка, а руки медленно тянутся к напряженной мужской шее. — Может уже займемся делом?
— Если только ты обещаешь, что на утро будешь моей!
— Обещаю. — Признаюсь я и впиваюсь в манящие губы.
Между нами вспыхивает страсть с привкусом алкоголя. Это невероятная искра, превращающаяся в пылающий огонь, готовый поглотить все вокруг.
Не помня себя, я упиваюсь этим мужчиной, срываю с него лишнюю одежду и льну к горячему телу со стоном наслаждения.
Сева не торопясь расстегивает рубашку на мне, губами ласкает шею и ключицы. Вот его руки уже на моей обнаженной спине расстегивают лифчик, и пальцы смыкаются на вставших от возбуждения сосках.