В ней налегал на весла Тим.
Риша даже не помнила, когда в последний раз была так счастлива. Она даже не думала, что просто увидеть человека может быть такой огромной радостью.
Она закричала зачем-то:
— Тим!
И помахала, из-за чего чуть не ушла под воду. Но наличие лодки так воодушевило, что она забыла обо всем о погребла навстречу ей.
Как оказалось, плыть в открытом море, где не видно берега, а течение движется непонятно куда, сложнее, чем на пляже. И все же Риша держала в фокусе приближающуюся лодку и усиленно работала руками и ногами. Но плыть Риша довольно быстро устала, и почти выдохлась, когда до надувного борта осталось метра два.
— Я же сказал оставаться на месте, — проговорил Тим, — а ты…
Дальше она не услышала. Силы как-то быстро закончились, и она сама не поняла, как и почему с головой ушла под воду. То, что начала тонуть, поняла не сразу, показалось, что просто что-то происходит, но что — даже не успела сообразить. Осознание пришло, когда зачем-то выпустила изо рта вереницу пузырьков.
Она ведь не сможет вдохнуть! Поверхность так близко, вон же она, мерцает. И небо видно, и искаженный борт лодки. Надо только поработать ногами и руками. Но она дергается, а всплыть не может! Опять?! Неужели опять! Господи, только не это!
Риша затрепыхалась, но эффекта это не принесло. Ее медленно начало опускать к темноте.
Из воды ее выдернуло снова резко и на этот раз прямо в резиновую лодку. Такого шумного и истеричного вдоха Риша не делала никогда. Хватая ртом воздух, она пучила глаза, как глубоководная рыба, пытаясь понять, что произошло. Ее спасли? Тим? Он снова вытащил ее? Он ее не бросил? Не оставил посреди воды?
Перевернувшись, она закашлялась — захлебываться еще не начала, но воды наглотаться успела. Тим аккуратно постучал ей по спине.
— Все хорошо, — успокоил он. — Все хорошо. Мы в лодке.
Дно лодки продавливалось и скрипело, Риша чувствовала, как под ней колышется вода, как на водяном матраце. Но как же чудесно оказаться в этой посудине, а не дергаться на поверхности, боясь, что из глубины всплывет какая-нибудь жуткая рыбина.
Перевернувшись, она обессилено легла, опершись спиной на мягкий борт шлюпки, и вытянулась. Мокрые шорты и футболка облепили тело, вырисовывая все выпуклости, но сейчас Ришу это почти не волновало. Она дышала и это прекрасно.
Тим уже во всю работал веслами, уводя резиновую посудину подальше от горящей каравеллы. Судно разваливалось на глазах — падали перегоревшие перекладины, мачты, какие-то конструкции. Корабль стонал почти как живой. Риша смотрела на то, как он удаляется, и в голове крутилась только одна мысль: куда? Куда они плывут?